Утро вечера. Янга Акулова

было заморачиваться с семьёй, раз она так жаждет заниматься наукой? Идеал: мать семейства нигде не работает, кроме своего семейства? Да, и чтобы научиться жить, наконец, надо забыть, что окончила институт и перестать читать все эти книги и журналы?»

      Не мама, а соседка, всё та же соседка слева Нина Алексеевна, разведала о первых месячных Ани. Она же и сказала потом маме о них. Той только и оставалось, что… немного удивиться.

      «Ох мама, мама! Где ты? Когда с тобой разговаривать, если тебя всё время нет». Откладывать дальше некуда. Из документов для новой школы осталось только заявление за подписью родителей. Табель за полугодие выдали на родительском собрании. Медсправка, как и справка в бассейн – хоть завтра её можно получить.

      Всё упирается в заявление. Мать сердита на дочь, отец без неё ни за что не станет ничего подписывать.

      Остаётся… Танька. Она давно замахивалась: «Та было бы об чём переживать, давай я подпишу тебе то заявление. Та хоть два. У меня почерк такой – хоть что может подписать».

      Утро вечера мудренее. Любимая поговорка любимой бабушки.

      Подпольная англомания

      Ещё перед первым уроком Максимовна безразличным тоном объявила: «Английского сегодня не будет». «Ура!» – со всех сторон от разных идиотов, Аня чуть не треснула общей тетрадкой по башке первого попавшего под руку – Костика, жаль, увернулся.

      – Как не будет? Почему не будет? – пришлось кричать Ане, такой стоял ор. И уже появилось предчувствие. Этот равнодушный тон начальницы…

      Староста дважды гнусно-игриво пожала плечами, бросив насмешливый взгляд в Анину сторону.

      «Что же это? Зоя Яковлевна за три года ни разу не уходила на больничный».

      – А когда он будет? – упавшим голосом спросила Аня, скорее всего саму себя.

      Но староста опять пожала плечами, теперь уже не скрывая ехидной улыбочки. То, что английский шёл у Ани лучше других, не доставляло удовольствия ни активу, ни кому-то другому из класса.