людям радость и тебе моральное, душевное удовлетворение, – агитировал Саня, и добавил, стараясь задеть Сапожкова за живое: – Если, конечно, всё гладко получится: мало ли что.
– Как это так не гладко может получиться? – встревожился Митька.– Выкинь это из головы. У нас такого просто и быть не может!
– Ну вот и докажи! – с удовлетворением подметил Саня, облегчённо вздохнув. – Значит, так и договорились. Пусть все знают, что и Крутогорск богат на таланты.
Сошлись на том, что демонстрироваться будут «Дископлан» и прыгающий глиссер «Блин». Место представления – Неженка, в часы, когда на её набережной наблюдается пик людского скопления. В предстоящем смотре каждому отводились свои места и роль. Сапожкову предписывалось руководить полётами, Остапенко – готовить к ним модели, а Малышеву – околачиваться и ошиваться среди публики, слушать и наблюдать.
Целых три дня было посвящено подготовке и проведению необычного эксперимента. Были определены и установлены удачные исходные позиции для Мити и Сани. Сапожков должен был со своим передатчиком взгромоздиться и находиться на высоченном вековом дубе. Тот давал отличный обзор панорамы реки и её окрестностей, в то же самое время надёжно укрывая оператора от посторонних, любопытных глаз.
Сане в это же самое время необходимо было пребывать на противоположном берегу Неженки, в одной из её заток, находившейся вниз по течению за речным поворотом. Снабжённому моделями дископлана и глиссера, а так же необходимым количеством нужного инструмента, Остапенко вменялась в обязанность подготовительная часть к переналадке, предварительному запуску и старту каждой из моделей. На перестановку приёмника из дископлана в корпус глиссера отводилось десять минут. Подготовив модель, Саня должен был оповестить Митьку о готовности к старту поднятием высоко вверх на длинном шесте белого полотнища внушительных размеров.
Малышеву предписывалось прогуливаться по набережной, наблюдать за реакцией отдыхающих во время представления и прислушиваться к их разговорам на эту тему.
– Что я, шпик что ли какой, или – доносчик? – пытался протестовать Малышев.
– И не то, и не другое! – убеждал Саня. – Просто ты – наши глаза и уши, а иными словами – разведка. Гордиться должен. Сам понимаешь, что нам необходимо знать взгляды и отзывы, со стороны, относительно конструкций, иначе как мы смогли бы судить о достигнутом эффекте. Ради этого всё и затевается. Или, а вдруг какая-нибудь экстренная ситуация. Что тогда, кто сообщит? Вот так-то!
– Всё равно не согласен! – упирался рогом Малышев.
Тогда ему с Саней пришлось кинуть жребий, который окончательно и бесповоротно утвердил прежнюю расстановку сил.
В самом начале проведения «эксперимента» произошла непредвиденная заминка. У Мити, почти добравшегося до командного пункта, оборвался, ремешок бинокля, и последний мгновенно исчез в зелёной листве, гулко постукивая при падении о ветки дуба. Сапожков выругался с досады и