снова. Такое впечатление, что все ушли, а про нас совершенно забыли. Дороги лопались, подвальные кошки облазили, а люди переставали стесняться животных инстинктов. Начиналась новая веха в эволюции отечественного индивида.
Сериалы были чем-то вроде анестезии. Обезболивающие крохи с барского предплечья. Как сейчас помню – вокруг кресла с телевизором разваленная страна. И картошка в углу жарится.
Одним из любимых, ожидаемых с особым трепетом, был сериал под названием «Авантюрист». Каждый раз приходилось срываться после уроков, бежать домой и молиться на то, чтобы телевизор в очередной раз не загорелся, чтоб не погасло изображение, чтоб хоть какая-то отрада, хоть какой-то бальзам.
Главный герой – гений (уже хорошее, беспроигрышное начало). Целую жизнь его воспитывали в секретной организации. А потом он из нее сбежал. И талант его заключался в том, что любой профессией он мог овладеть в считанные часы. Так гений и работал – то пожарником, то врачом, то адвокатом, то вообще не пойми кем. Как оказалось позже, перевод названия был неправильный. На самом деле сериал назывался «Притворщик».
Люди девяностых тоже были притворщиками. Цепляли на себя всевозможные маски – экстремизм социальной находчивости. Библиотекари становились парикмахерами, инженеры водителями трамваев. Одна большая кагала, сбежавшая из воспитательного дома и направляющаяся непонятно куда и по сей день.
Петля времени затягивалась все туже. Вместо табурета – кравчучка. Вместо мыла – маргарин. Вместо света в конце тоннеля – оплывшие свечи в период веерных отключений света.
Лета я ждал с нетерпением – отправляли к бабушке. Деревня, странным образом, нивелировала все мои комплексы. Я научился открывать рот и разговаривать. Стал раскованным. Начал встречаться с девочками. Причем от жадности с несколькими одновременно. И это в двенадцать-то лет. Вообще, если вы замечали, летом жить как-то легче.
А вот за летом следуют восемь месяцев борьбы с ветром в лицо, с одноклассниками, с промокшими ногами. Почему в наших широтах отводится так мало времени поистине хорошей поре?
Как-то возвращаюсь домой со школы. В подъезде курит сосед. Помню, было холодно. За окном шел дождь со снегом. Порывы ветра дергали оконную раму.
– Какая страна, блять, такая и погода, – сосед сплюнул на лестничную клетку и зло посмотрел на меня. – Как там в школе, пионер?
– Хорошо, – соврал я.
– Это хорошо, когда хорошо, – сосед втянул носом что-то из глубины себя и отправил получившееся на ступеньки. Время выходило из людей вместе с дурными привычками. Очень часто люди принимались рассматривать получившееся пятно. Видимо, пытались рассмотреть черты ментальной идентичности.
И как-то тянулось оно все так – то устаканится, то снова во все тяжкие. Безденежье детонировало семейные ссоры. Домашний уют катился под откос. Кто-то слил тормозную жидкость компромиссов и вот снова мы летим в кювет скандалов и извращенной ругни. Ждать спасительный буксир не имело смысла.
Хожу