сотен.
– Евгений Семенович, – с досадой возразил Колпин, считавший подобный разговор в высшей степени нелепым, – вам вообще об этом не следует думать. На проведение торжества деньги у нас есть – профком выделил, город выделил, Совет ветеранов выделил, Андрей Пантелеймонович договорился в горкоме, они предоставят зал для банкета. А то, что ваши коллеги вас любят и хотят сделать небольшой подарок к столь знаменательной дате, так это вы никому не можете запретить, а только обидите людей. Раз уж вы сами начали этот разговор, то скажите лучше, какой подарок вам желательней всего получить. Людям хочется, чтобы и приятно, и полезно было.
– Вы что, не поняли?! – Баженов даже побагровел от возмущения. – Никаких подарков, слышите?! Раздайте обратно деньги, которые собрали!
Колпин махнул рукой и поспешил прочь из его кабинета. Вызвав к себе несколько членов профкома и старейших работников, он описал им ситуацию.
– Опять Семеныч чудит, – грустно проговорила совсем одряхлевшая, но прекрасно соображавшая Анна Игоревна и потрясла седенькой головой, – это уж который раз он с подарками вытворяет – и на семидесятилетие, и на семьдесят пять то же самое было. Другие сотнями берут и с больных деньги тянут, а наш примет разве только пачку чая, если кто угостит, и то сердится – интеллигентный. Помрет, и не останется таких.
– Вы, Анна Игоревна, посоветуйте лучше, что делать, – недовольно буркнул Колпин – он был слегка обижен тем, что его не относят к интеллигентным, но решил не обращать внимания на бестактность старушки.
– А что тут советовать? Тут единственно, если Антошка Муромцев сходит к нему домой и объяснится – Антошка говорить умеет, и Семеныч его любит. Потихонечку, да помаленечку – вот и уладим.
Профком признал мысль Анны Игоревны разумной. Когда вечером того же дня командированный общественностью Антон явился к Баженову домой, тот суетился и бегал по квартире со светившимся от радости лицом.
– Сын приехал, – счастливым голосом тихо сообщил он гостю, – сейчас отдохнуть прилег, а я тут, видишь, забегался и чаю забыл купить. Ты посиди, Антоша, если не торопишься, а я пока в магазин сбегаю.
– Да вы что, Евгений Семенович, я сам схожу. Вы какой чай любите? Сейчас у вас в гастрономе очередь стояла – индийский привезли, к Первому мая решили народ побаловать. Если подождете немного, я постою в очереди и куплю, я никуда не тороплюсь.
– Антошенька, если не трудно, милый, Максим любит индийский. А то у меня гречка варится, я надолго отойти не могу.
Антон не стал бы стоять в очереди для себя, но для старика Баженова простоял около полутора часов, не испытывая никакого неудовольствия. Он никогда не видел профессора Баженова – тот бывал в Москве нечасто. Антон знал, что у профессора жена год назад умерла от рака, и Евгений Семенович ездил на похороны в Ленинград, но там почувствовал себя плохо и вернулся вместе с внучкой Катей, не отпустившей деда одного.
С этой