изучила, разглядывая компьютерное изображение. Слова Лилианы его, казалось, рассмешили, гулкий смех звучал весело и открыто:
– Меня снимать бесполезно – совершенно другой, не терпит пленка. Даже в документальном фильме снимался – жена на экране увидела и никак узнать не могла. Да что жена – меня в восемьдесят девятом, когда арестовали, следователь по фотографии в личном деле никак узнать не мог. Вы ведь читали в газетах, конечно, что при коммунистах мне пришлось посидеть?
Он слегка наклонил голову и с веселой усмешкой воззрился на Лилю. Она улыбнулась и кивнула:
– Да, конечно, сейчас считается престижным иметь в прошлом судимость. Особенно, если вы оказались невинной жертвой произвола – ведь, в конце концов, обвинение в убийстве с вас было снято? И теперь вы изо всех сил муссируете этот факт в предвыборной кампании вашего брата, – тон ее стал чуточку язвительным, но Ючкин лишь добродушно развел руками:
– Я действительно оказался жертвой, и даже покойный Арсен Михайлович Илларионов утверждал, что в отношении меня была допущена ошибка. Знаете, это был большого ума человек, хоть мы с ним никогда не были друзьями. Нет, врагами тоже не были – просто в разных лагерях. Но сейчас к чему об этом говорить – дела давно минувших дней, не стану зря отнимать ваше время.
– О, я никуда не спешу, и с удовольствием вас послушаю. Вы предпочитаете кофе или чай? Могу предложить вам что-нибудь покрепче, если угодно, – Лиля с любезной улыбкой нажала кнопку, вызывая секретаршу, – мне уже приходилось слышать и неоднократно, что вас обвиняли в организации убийства тогдашнего главы города Ивана Козака. Хотелось бы знать – есть ли здесь хоть крупинка правды? Честно, вы можете быть со мной полностью откровенны – и в этом вопросе, и во всем остальном.
Услышав столь наглый вопрос, Ючкин поднял брови, но ничего не ответил, потому что как раз в ту минуту улыбающаяся секретарша внесла на подносе горячий кофе. Когда она вышла, он с улыбкой наклонился вперед.
– Разумеется, ни крупинки правды – к убийству Козака я никоим боком не причастен. А что насчет всего остального, то я буду с вами откровенен, когда мы встретимся… гм… на моей территории.
Лиля помешала кофе и улыбнулась.
– У вас есть с собой портативное записывающее устройство? Короче, по-простому, Егор, вы записываете на всякий случай наш теперешний разговор? Да вы не смущайтесь, я женщина без комплексов, не нужно меня стесняться.
Ючкин заколебался, но тут же тряхнул головой, расхохотался и достал из нагрудного кармана крохотный миниатюрный магнитофон.
– Что с вами поделаешь, сдаюсь. Могу вам его подарить – последнее чудо японской техники.
– Мне он не нужен, я всего лишь хочу, чтобы вы прослушали запись – прямо сейчас, при мне.
– Да ради бога, – он нажал кнопку обратной перемотки, а затем включил звук.
Лилиана со скучающим видом слушала запись своего разговора с Ючкиным, но взгляд Егора,