были сестрами. Моего отца партия прислала в Умудское, чтобы он основал здесь первичную партийную ячейку, а отец Ивана… вам известно, наверное, что он был беглым политическим ссыльным. До начала шестидесятых мой отец не то, чтобы скрывал, но просто не упоминал о нашем родстве, а потом все это стало уже неважно. Но когда Иван вступал в партию, мой отец был одним из тех, кто дал ему рекомендацию.
– Но именно Козак настоял на том, чтобы вас в восемьдесят седьмом исключили из партии?
– Да, я тогда поверил болтовне Горбачева о демократии и решил проявить инициативу. Перевел источники на хозрасчет, и каждый мог ими пользоваться, но за определенную плату. Кстати, эта плата по отношению к средней зарплате по стране была мизерной – не сравнить с тем, что делается сейчас. И все же Козак возмутился, обвинил меня в стяжательстве, потребовал исключения из партии. Но чего у него не отнимешь – он был искренен. Он всегда искренне верил в то, что делал, и если говорил, что народ должен бесплатно пользоваться своей землей, то сам верил в эту чушь. Потом, когда Ельцин разогнал коммунистов, исключение из партии принесло мне огромную пользу, но тогда, в восемьдесят седьмом, я был и вправду зол. Но я не убивал, нет!
– И вы не знаете, кто устроил покушение? Не сочтите мой вопрос за бестактность, конечно, но я много слышала о том деле, говорили, что причина покушения – те самые источники, из-за которых я сейчас здесь.
– Когда меня допрашивали на следствии, я говорил, что следует обратить внимание на тех, кто в конечном итоге извлек пользу из этой трагедии – на нынешних арендаторов земли, но их даже не допросили. Ими вообще никто не интересовался, все следствие вертелось вокруг меня. Нашли какие-то ничего не значащие улики, десятки раз допрашивали каждого, кто слышал, как я ругал Ивана. Короче, меня осудили, и лишь в девяносто втором дело пересмотрели – тогда, когда начались очередные игры в демократию.
Пожав плечами, Ючкин вновь закурил, жадно затягиваясь и выпуская прямо перед собой струйки дыма. Лиля взглянула на него с некоторой тревогой.
– Зачем вы вообще ко мне пришли – у вас есть деловое предложение? – напрямик спросила она.
– Да, – резким движением он затушил сигарету, – мне показалось, что вы, вернее ваш отец, заинтересовались источниками и строите какие-то планы. Хочу предупредить: те люди, что сейчас арендуют эту землю, настроены решительно, они не намерены спокойно убраться отсюда, когда закончится срок аренды. Если мы с вами объединимся – возможно, на акционерных началах, – то вероятность победы будет больше. Я много слышал о вашем отце, он умеет добиваться своего.
Лиля задумчиво смотрела на собеседника, постукивая ногтем по столу.
– Вы забываете – впереди еще выборы, – заметила она наконец, – их результат окажет огромное влияние на ситуацию, а мы в разных командах.
– Какое это имеет значение, если у нас одна цель? Почему бы нам не объединить усилия и не договориться? В конечном счете, какая для вас разница,