рукой по стене, что была выкрашена в желтый цвет, сквозь который проступали маленькие, твердые камушки, напоминая собой, рассыпанный на полу песок. Осязания колючести ее успокоило, она вздохнула и замерла на мгновение.
В поисках спичек, с сигаретой во рту, она пошарила в ящиках стола, заглянула в шкафчики и подпрыгнула от неожиданности, когда к ее лицу приблизился огонек зажигалки, зажатой в руке Антона. Он был дома! В брюках, бледно-голубой рубашке, рядом с ней на кухне!
Сигарета повисла на нижней губе Марины, когда она приоткрыла рот от удивления. Долго сигарета висеть не собиралась, поэтому легко оторвалась и плавно спланировала на пол, к Марининым ногам.
Он убрал зажигалку в сторону, взял ее холодные руки в свои горячие ладони и крепко сжал их. Повторять всех тех слов, что она уже слышала у своей двери он не стал, поэтому просто прижал ее пальцы к губам, молчал и смотрел на нее. Марине стало некомфортно под его пристальным взглядом, она небрежно высвободила свои руки и непроизвольно, по привычке, дернула своим острым плечом. Сожаление, промелькнувшее в его глазах, она не увидела, наклонилась за сигаретой и красноречиво протянула свою ладонь. Получив зажигалку, Марина отвернулась к нему спиной и краем уха услышала, как он включил кофеварку и вышел из кухни.
Когда она закурила, слегка приоткрыла форточку, чтобы дым не висел сизым коромыслом в небольшой кухне, куда сейчас Антон придет пить кофе. Она слышала, как он собирается на работу, доносился стук дверцы платяного шкафа, щелчок портфеля.
Не спеша, Марина докурила сигарету, слегка придавила ее в блюдце, не отрывая своего немигающего взгляда от окна.
Голые ветки, как щупальца в дремучем лесу, закрывали все кухонное стекло. Летом, когда эти ветви были густо покрыты зеленой листвой, кухня принимала вид роскошной оранжереи. Марина в эти дни никогда не задергивала шторы, дабы не скрывать такую красоту за окном. Ночью же, эта листа служила своеобразным щитом и кроме источника света, с улицы невозможно было ничего разобрать, что делалось в этот момент на кухне. Сегодня, в это дождливое утро, когда за окном растянулся легкий серый туман, сквозь эти голые, кривые ветки, двор казался чужим и одиноким. Серость, казалось, заполонила не только двор, но и кухню, и сердце, и всю Маринину душу.
Она все еще стояла у окна, когда услышала сигнал кофеварки. Легко тряхнула головой, словно скинула с себя сонливость, повернулась к шкафу и достала одну зеленую чашку. Налила в нее обжигающий ароматный кофе и осторожно понесла ее к столу.
Села она спиной к двери, поэтому только могла себе представить, как он недовольно нахмурился, когда вошел в кухню. Дым еще не рассеялся и качался небольшими волнами, сливаясь через стекло окна с настоящим холодным туманом на улице.
Антон подошел к Марине, но она, молча, обхватила чашку кофе обеими руками, словно почувствовала легкий озноб.
− Скажи, что ты вчера сказала несерьезно… Про наше расставание…
Марина упрямо молчала.
−