только себе, но и своему любимому мужчине. Потому что, я сама этого захочу. Просто кому-то налить кофе. Боже! Как холодно. Я так замерзла и так безумно хочу курить. Когда он уйдет? Когда?
Она открыла глаза и скосила глаза на часы. Уже без пятнадцати восемь! Остались считанные секунды!
Он, будто прочитал ее мысли и сделал последний глоток кофе.
− Марина… Гм-м…
Она опять закрыла глаза, когда услышала очередное «Гм-м-м», показывая, что к разговору она не была расположена и Антон, поколебавшись, настаивать не стал. Он задумчиво сидел и барабанил пальцами по столу. Если бы она не закрыла свои глаза, она бы увидела, как сильно нахмурились его брови. Пожалуй, она даже удивилась бы этому, настолько привыкла ассоциировать его лицо с неподвижной, застывшей маской. Но, внезапно, кожа у него на переносице расслабилась, он посмотрел на свои часы, поправил галстук и встал из-за стола.
Свою чашку, Антон отнес в мойку и тщательно вымыл. Он всегда так делал, одна из его правильных привычек, которые сегодня могли доконать Марину. Но она терпеливо ждала, открыла глаза и невидящим взглядом смотрела прямо перед собой.
Когда он, наконец, вышел в прихожую, она машинально взяла печенье с вазочки и стала его рассеянно крошить на стол. Холодные пальцы растирали кусочки до мелкой крошки, мысли витали где-то далеко, поэтому, от резко хлопнувшей двери Марина вздрогнула, но все же не шелохнулась. Решила подождать минут десять, прежде чем закурить и не напрасно. Минуты через три звякнули ключи и с порога донесся его голос.
− Марин, ключи от машины на тумбочке оставил.
Она встала, стряхнула крошки с рук прямо на пол, и вышла в прихожую. Тумбочка стояла у стены, и расстояние от порога до нее разделял круглый и ворсистый ковер, цвета спелой вишни. Над тумбочкой висело овальное зеркало, которое отражало застывшего в ожидании бледного Антона. Он стоял вполоборота, придерживал одной рукой входную дверь, не давая ей закрыться. В бежевом плаще, с небрежно, но в то же время элегантно завязанном поясе, с непроницаемым лицом и ярко-синими глазами, он был очень красив, словно сошел со страниц глянцевых журналов. Но в Марине эта красота ничего будоражила. Она ее только раздражала.
Марина подала ему ключи, закрыла за ним дверь, постояла немного и пошла на кухню за сигаретами.
Дверной звонок коротко звякнул, когда Марина мыла свою чашку. «Наверняка, Танька» −, подумала она и бросила взгляд на часы. Было уже немногим больше восьми, но такое раннее прибытие гостьи ее не удивило. Марина открыла входную дверь и убедилась в своей правоте.
− Что, ты одна? –спросила Танька, когда вошла и ее тщательно подведенные глаза, стрельнули в гостиную, потом в кухню.
Она остановилась перед зеркалом и поправила лямку черного бюстгальтера, который выглядывал из-под маленькой красной майки.
− Хочешь кофе? –справила Марина, пропуская мимо ушей ее вопрос, прекрасно понимая, что раз она появилась сразу после ухода Антона, значит, видела, как тот отъезжал на своей машине.
На кухне