было реально здорово! Девчонки бежали за мной и не сильно отставали, за спиной вопил Баев, я буквально чувствовала, что у меня выросли крылья не крылья, но колеса точно.
Но лестница быстро кончилась. Последние ступеньки и перила упирались в дверь черного хода. Я хотела затормозить в нее, но она открылась, и на секунду я увидела Лену. А потом – небо, а потом – снег.
Я плюхнулась в ледяную белую кашу и завопила от ужаса. Снега было совсем чуть-чуть, его нанесло, пока Лена и Софи показывали нам школу, но я в нем сидела, как мне казалось, по горлышко. С воплями я пыталась выкопаться из сугроба, швыряя грязно-белую кашу в Лену и этого Баева, в окно первого этажа и еще не помню куда. Помню, что Баеву прилетело в лоб и он опять разорался.
Просто до того дня я никогда не видела снега.
Тут же подбежала Софи, помогла подняться и быстренько увела в школу меня и Флер. За спиной смеялась Лена и орал Баев.
В себя я пришла, наверное, минут через пять. Мы сидели в коридоре на подоконнике. За окном на школьный двор падали крупные белые хлопья. Зрелище было умиротворяющее, даже вопли Баева снизу его не портили.
– Чего он все время орет? – спросила я у Софи.
– Что мы его уже достали и по перилам ездить опасно.
– Конечно, если тебя за ноги хватают!
– Не обращайте внимания, он дурак. Думаю, он скоро от нас уйдет.
– Тогда точно дурак! Здесь весело!
– Только не ему. Он все время чего-то боится: телефон берет через раз, а если кто-то пришел, сам к нему не выходит, а просит меня подойти посмотреть на мониторы. А сам только и делает, что смотрит по телику «Криминальные новости»: где кого убили и вот это все. Может, от них он и нервный такой? – Она еще наговорила кучу незнакомых слов, но я поняла, что этот воспитатель мне уже не нравится.
А потом нас нашла Лена. Она сказала, что это здорово, что мы подружились и умеем веселиться, но молодой воспитатель не оценил нашего веселья и, кажется, больше к нам не придет.
Не помню, чтобы кто-то из нас тогда расстроился.
Глава VI
Дверь
От матраса все еще пахло кровью, рвотой и кошачьей мочой. За эти трое суток я застирывала его, наверное, в сотый раз, каждый раз надеясь, что это последний. Я притаскивала из ванной туалетное мыло, хорошенько намоченное, намыливала пятно, потом ногтями и ладонью соскребала мыльную воду на пол. Каждый раз на полу оказывалась вонючая оранжевая лужа, а на матрасе по краю пятна оставалась уже подсыхающая пена. Кровь и рвота забивались запахом мыла, но, увы, ненадолго. Я вытирала пол. Переворачивала матрас. И надеялась, что хоть на этот раз запах уйдет. Он не уходил. Из-за закрытого окна он впитался в стены и потолок, мне казалось, что он плотный и постепенно сжимается вокруг меня, заполняя собой все пространство.
…Отволочь бы этот матрас в ванную да замочить как следует, но с моей ногой это было нереально.
Нога распухла, стала вдвое больше другой, и наступать на нее я только мечтала. Передвигалась на одной