потёртых джинсах и растоптанных кроссовках Костя, действительно, имел непрезентабельный вид. И деньги у него, в самом деле, были на исходе. Однако слова музейщицы задели парня, и его неудержимо потянуло в эту неизвестную ему Пинегу. «Будь что будет», – решил Лазарев, но уехать, не побывав на Пинеге, зная теперь об этих пещерах, он не мог.
Он не захотел возвращаться к Володе, желая увезти в душе то чувство, с которым они расстались, и решил отправиться на Ягры, чтобы там, на берегу Белого моря, дождаться утра.
Добравшись на Ягры, Костя развёл костёр из найденных там же, на берегу, коряг и палок. Вечер был тихий, море – спокойное. Становилось прохладнее. Спускался лёгкий туман, соединяясь с поверхностью моря. Костя устроился у костра и хотел задремать, но ему это не удавалось: бодрящая прохлада не отпускала его из реальности. Он так и сидел, подперев голову рукой, глядя то на огонь, то на дремлющее, укутанное туманом, словно пуховой накидкой, море.
Невольно мысли его обратились к семье, дому… Он вспомнил свою бабушку. Бабушка сильно его любила. В последнее время она тяжело переживала из-за ситуации в стране, прежде всего из-за всеобщего отношения к тому, что она считала священным, – к науке. Бабушка была настоящим учёным. Всю жизнь она занималась любимой работой: исследованиями, наблюдениями, составлением прогнозов. После перестройки бабушка продолжала работать, не покладая рук, безвозмездно, на чистом энтузиазме. «Ну зачем вы всё это делаете? – недоумевали родственники. – Вам же за это не платят!» – «Мне это надо. Это нужно людям. Эти уникальные модели перезимовки озимых сохраняют урожай. Мои формулы во многом помогли экономике государства; а климат меняется – и надо разрабатывать новые», – говорила она.
«Но вам же за это не платят!»
«Мы раньше работали не за деньги, а за идею! И я привыкла так жить, – отвечала она на подобные выпады. – Я человек той эпохи. Советский человек. И горжусь этим. Я умру, если не буду работать!».
Увы, никому, кроме неё, этот бескорыстный труд на благо родной страны уже не был нужен. В последние годы бабушка звонила: уговаривала, заставляла продолжить исследования своих бывших коллег и аспирантов, но работать бесплатно никто не хотел.
Отец раньше тоже занимался наукой. В советское время он преподавал в авиационном институте физику, но вскоре после великого перелома наука отступила на второй план, и он начал уделять больше времени частным консультациям. А позже открыл собственную фирму, занимающуюся продажей отделочной плитки. Постепенно этот бизнес начал приносить ему не огромные, но вполне достаточные для достойной жизни в столице деньги. Тем не менее отец по-прежнему был убеждён, что «средства надо расходовать с умом», то есть на самое необходимое. Таковым прежде всего являлись его иномарка, приобретённая несколько лет назад новая дача, взамен отданной под снос бабушкиной, и, конечно, еда.
Отца своего Костя любил, но отношения с ним у него ещё со старших классов установились довольно сложные. В детстве они были большими друзьями. Отец ходил с ним на лыжах, играл в шахматы