раз зимою я отправилась выполнять задание одна, без напарницы. Добралась на место, раскопала снег специальной лопаткой, достала термометр; вдруг вижу – по краю поля вдалеке движется тёмная точка. Стало мне как-то не по себе… А показания надо в тетрадку заносить. Достала карандаш, тетрадь, а сама наблюдаю. Тёмная точка – всё ближе. Записала все показания, поднялась и хотела уже идти. Смотрю: впереди приближается огромная собака. „Какая большая собака! Откуда она здесь в поле?“ – думаю. Присмотрелась: это же волк! У меня – душа в пятки… Не знаю, что делать: побежать – догонит, сидеть – дожидаться смерти?.. Я в снег обратно присела: „А вдруг пронесёт…“ Сижу, молю Бога: только бы не заметил, а у самой всё дрожит. А волк приближается. Дошёл до межи, где я сижу, и прямо напротив меня остановился. Стоит и смотрит жёлтыми глазами, как человек, – осмысленно. Я сижу – ни жива, ни мертва: „Ну, всё…“, – думаю. А волк стоит. И смотрим мы друг на друга. „Сейчас либо на меня пойдёт, либо – дальше…“ Волк постоял-постоял, подумал, видно: есть меня – не есть, и пошёл дальше прямо, а потом повернул в лес.
Он ушёл, а я всё сижу. Дрожу… Долго ещё дрожала…»
Ночная прохлада давала о себе знать. Константин подшевеливал затухающий костёр, подбрасывал в него палки и снова садился на прежнее место, напрягал память, пытаясь вновь воссоздать в ней образ бабушки, рассказывающей ему правдивые истории из своей жизни. Он старался припомнить всё – и как можно точнее, не упустив не одной детали, которые теперь казались ему такими важными… Лазарев вспоминал, и странное чувство, будто совсем недавно бабушка рассказывала ему о пережитом, овладевало им всё сильнее. Но более непостижимым казалось юноше то, что она так однозначно и навсегда ушла в прошлое и унесла с собой свои рассказы. И теперь то, что он когда-то не дослышал или подзабыл, так и останется для него неповторённым.
«…После окончания института я работала синоптиком в аэропорту „Внуково“. Аэросиноптик дежурил круглосуточно: он подписывал лётчикам путёвки с разрешениями на вылет. Без его разрешения пилоты не имели права лететь.
…Как раз в ту ночь выпало моё дежурство. У меня было прекрасное настроение: лето, июнь, молодость… Интересная работа, хороший муж. И хотя мы жили в коммуналке, жили дружно и весело, строили планы на будущее, ходили на танцы, в гости, на прогулки в парк… В стране – стабильная жизнь. Ничто не предвещало беды…
Лётчики приходили в аэропорт всегда очень рано и обычно заблаговременно заходили ко мне за путёвками. Я тогда молодая была, интересная, и они любили перекинуться со мной парой слов, пошутить и всегда ждали мои дежурства. „Лиза, Лизочка сегодня дежурит“, – увидев меня, говорили они друг другу.
…Погодные условия в тот день выдались благоприятные, и я всем подписала путёвки. Но почему-то никто из лётчиков не приходил за своей путёвкой. Сначала мне это показалось странным. А потом начало тревожить: время шло, скоро вылетать, а ни один так и не идёт за путёвкой! Решила идти к ним сама.
Захожу в