Сэй-Сёнагон

Записки у изголовья


Скачать книгу

ночи, когда в небе ослепительно сияет луна, и смотришь на нее, не вставая с ложа, – до чего хороша!

      Но прекрасна и безлунная ночь. А предрассветный месяц? К чему здесь лишняя похвала!

      Как приятно, когда свежая цветная циновка постелена на гладко отполированных досках пола, возле самой веранды. Церемониальный занавес неразумно помещать в глубине покоя, его место – возле приоткрытых ситоми, не то на душе становится тревожно.

      Возлюбленный, верно, уже удалился. Дама дремлет, с головой накрывшись светло-лиловой одеждой на темной подкладке. Верхний шелк уже, кажется, слегка поблек? Или это отливает глянцем густо окрашенная и не слишком мягкая парча? На даме нижнее платье из шелка цвета амбры или, может быть, палевого шелка-сырца, алые шаровары. Пояс еще не завязан, его концы свисают из-под платья.

      Пряди разметанных волос льются по полу волнами… С первого взгляда можно понять, какие они длинные.

      В предутреннем тумане мимо проходит мужчина, возвращаясь домой после любовной встречи. На нем шаровары из переливчатого пурпурно-лилового шелка, сверху наброшена «охотничья одежда», такая прозрачная, словно бы и нет ее. Под легким светлым платьем сквозят алые нижние одежды. Блестящие шелка смочены росой и обвисли в беспорядке. Волосы на висках растрепаны, и он глубже надвинул на лоб свою шапку цвета вороного крыла. Вид у него несколько подгулявший.

      Возвращаясь от своей возлюбленной, он полон заботы. Надо написать ей письмо как можно скорее, «пока не скатились капли росы с утреннего вьюнка», думает он, напевая по дороге: «На молодых ростках конопли…»

      Но вдруг он видит, что верхняя створка ситоми приподнята. Он чуть отодвигает край шторы и заглядывает внутрь.

      «Должно быть, с этого ложа только что встал возлюбленный… И, может быть, как я, он сейчас по дороге домой любуется блеском утренней росы…»

      Эта мысль кажется ему забавной.

      У изголовья женщины, замечает он, брошен широко раскрытый веер, бумага отливает пурпуром, планки из дерева магнолии.

      На полу возле занавеса рассыпаны в беспорядке сложенные в несколько раз листки бумаги Митиноку, светлоголубые или розовые.

      Дама замечает присутствие чужого, она выглядывает из-под наброшенной на голову одежды. Мужчина, улыбаясь, смотрит на нее. Он не из тех, кого надо избегать, но дама не хочет встречи с ним. Ей неприятно, что он видел ее на ночном ложе.

      – В долгой дреме после разлуки? – восклицает он, перегнувшись до половины через нижнюю створку ситоми.

      – В досаде на того, кто ушел раньше, чем выпала роса, – отвечает дама.

      Может быть, и не следовало писать о таких безделицах как о чем-то значительном, но разговор их, право, был очень мил.

      Мужчина придвигает своим веером веер дамы и нагибается, чтобы его поднять, но дама пугается, как бы он не приблизился к ней. С сильно бьющимся сердцем она поспешно прячется в глубине покоя.

      Мужчина поднимает веер и разглядывает его. – От вас веет холодом, – бросает он с легким оттенком досады.

      Но день наступил, слышен людской говор, и солнце уже взошло.

      Только