и на днях забрал.
– Он хорошо о ней заботился, – продолжал Уолтер. – У вас в бардачке не найдется ножниц?
– Нет, а зачем вам?
– Да так, ни за чем, – сказал он, проводя рукой по волосам.
В полночь мы миновали Кембридж, а два часа спустя прибыли на место. Я остановил MG на краю пляжа в Шерингеме, пригласил Уолтера пойти на берег моря и усадил рядом с собой на песок.
– Мы проделали такой путь, чтобы делать куличики? – спросил он.
– Если душа просит, я не имею ничего против. Однако цель нашей поездки иная.
– Жаль!
– Что вы видите, Уолтер?
– Песок.
– Поднимите глаза и скажите мне, что вы видите.
– Море. А что еще я должен видеть, сидя на берегу?
– А что вы видите на горизонте?
– Абсолютно ничего, ведь сейчас ночь и очень темно.
– И вы не видите свет маяка в Кристиансанде, у самого входа в порт?
– А где-то здесь есть остров? Я что-то не припоминаю.
– Кристиансанд находится в Норвегии, Уолтер.
– Вы такой смешной, Эдриен! Даже при моем хорошем зрении вряд ли можно увидеть норвежские берега! Может, вы еще попросите меня рассмотреть, какого цвета помпон на берете у служителя вашего маяка?
– Кристиансанд всего в семистах тридцати километрах от нас. Сейчас глубокая ночь, свет перемещается со скоростью 299 792 километра в секунду, так что свету маяка хватило бы всего две с половиной тысячных секунды, чтобы достичь нашего берега.
– Особенно приятно, что вы не забыли про половину тысячной доли секунды, а то бы я потерял нить ваших рассуждений!
– Итак, вы утверждаете, что не видите свет маяка в Кристиансанде?
– А вы видите? – с тревогой спросил Уолтер.
– Нет, его никто не может отсюда увидеть. И все же он там, прямо напротив нас, спрятанный за изгибом земной поверхности, как за невидимым холмом.
– Эдриен, мне кажется, вы сейчас пытаетесь мне объяснить, что мы проехали три сотни километров, дабы воочию убедиться в невозможности разглядеть маяк в норвежском городе Кристиансанде с восточного побережья нашей милой Англии. Если это так, то вам следовало просто рассказать мне об этом, не выходя из библиотеки, – клянусь, я поверил бы вам на слово.
– Вы спрашивали меня, почему так важно понять, что Вселенная искривляется. Ответ перед вами, Уолтер. Если бы на поверхности моря плавали мириады светоотражающих предметов, вы бы увидели, что все они светятся, отражая лучи маяка в Кристиансанде, притом что сам маяк нам не виден. Приложив старание, вы произвели бы нужные расчеты, догадались о его существовании и вскоре точно определили бы его местонахождение.
Уолтер посмотрел на меня так, будто у него на глазах со мной случился приступ безумия. Он сначала сидел разинув рот, потом растянулся на спине и стал созерцать небесный свод.
– Превосходно! – выдохнул он, вволю насмотревшись на звезды. – Я правильно понял: звезды у нас над головой – это те, что находятся с нашей стороны холма? А та, что вы ищете, расположена на другом, невидимом