себя Шарагин, участвуя в благотворительной акции агитотряда. Сидел он на нагретой солнцем броне, курил, наблюдал за холмами, за бородатыми афганцами с оружием, за действиями агитотряда.
…правильно Моргульцев говорит: «…хороший афганец – мертвый афганец»… в Афгане все кишлачки стремные… с этими бородатыми шутки плохи… отвернешься – нож в спину воткнут за милое дело…
…вот так вот мы и профуфукали Афган! Вместо того чтобы БШУ нанести, они с ними сюсюкаются, думают, что за мешок зерна афганцы в друзей превратятся!..
Как бы не так! Разбежались!..
Воевать привык он против афганцев, а не в гости по кишлакам ездить, с бачами якшаться. А тут:
…доктор Айболит в белом халате их осматривает, умора! хорошо хоть бойца с автоматом рядом поставил охранять, от этих обезьян что угодно можно ожидать, говорят: кишлак поддерживает народную власть, да хер он вам поддерживает!.. просто мужики все в горы ушли или в Пакистане в лагерях мины ставить учатся, что же им еще делать? работы никакой, пахать и сеять разучились! а вернутся мужики – так кишлак вновь духовским станет… дед весь в язвах каких-то к доктору Айболиту протискивается, к столику с лекарствами… у нас таких из больницы не выпускают, в лепрозорий тебя надо отправить, дед, а ты каждый день, конечно же, в поле еще вкалываешь…
Айболит ватку в раствор бульк, по коже деду раз-раз, не боится заразу подцепить Айболит, иди, говорит через переводчика, иди, дед, следующий… дехкане, слово какое! вроде нашего: рабочие и крестьяне! дех-ка-не! потянулись труженики афганского села из домов, поверили, что их вот так одним мазком, одной таблеткой от всех сразу недугов излечат! блажен, кто верует! младший лейтенант-переводчик только и успевает врачу с ихнего разъяснять: гепатит, язва, давление, понос, триппер… а медсестра агитотрядовская, ох! вот девка что надо! ради такой готов и неделю в кишлаки ездить… женщин афганских осматривает… под задранную паранджу стетоскопом нырк… там, небось, грязи-то! с рождения не мылась… лица не видать… страшна, наверное, как сто китайцев страшна… медсестра ей сердечко слушает: тук-тук, тук-тук, и не догадаешься сразу, сколько ей лет – двадцать пять или шестьдесят пять – у всех руки одинаково до черствости высохшие, а остальное под балахоном скрыто… эх, медсестричка, лучше бы ты мое сердце послушала!.. а у грузовика дележка идет, мешки с зерном уходят за просто так, калоши дармовые расхватывают духи… у нас у самих страна не вся обута, без дорог который век живем! грязь везде, в любом городе, лучше б нашим, советским гражданам, бесплатно калоши раздавали: на-те, это вам заместо асфальта!.. а бабаи-то в драку полезли, толкаются, как их там называют? саксаулы? аксакалы! старейшины! как петухи дерутся, им дай волю – такую драку устроят! зерно выдают мешками, халява!.. кино запустили… на кой хрен этим папуасам кино показывать?! фильм-то тем более советский, художественный… «Анна Каренина», что ли? с переводом, правда, но разве поймут бачи, что там на экране делается!.. одну часть показали и сворачивают кино… поагитировали…
…а у бээрдээма, что надрывается бабайскими песнями через громкоговоритель, листовки разбрасывают… ну зачем,