напомнил я. – У нас не ездят охотиться даже после обеда! А уж ближе к ужину… Это чтоб ночь застала в дороге, да?
Она посмотрела на меня растерянно, словно эта мысль ей даже не приходила в голову. Граф Бэкдорф с высоты своего крупного коня брезгливо наморщил нос.
– Э-э… маркиз… Я вижу, вы в самом деле из медвежьего угла. Ну, как можно носить такой костюм?
Я оглядел свою одежду.
– А что в нем не так?
Он сказал с немыслимым чувством превосходства:
– В моих владениях даже простолюдины такими брезгуют… Мне за вас просто неловко перед дамой.
– Ничего, – ответил я бодро, – зато у вас больше шансов.
Его брови полезли наверх, я даже не предполагал, что их можно вскинуть настолько театрально высоко.
– Шансов? На что?
– На внимание дамы, – объяснил я любезно. – На ее благосклонность. И на оброненный платочек. Даже без соплей в нем. Или с соплями, это неважно, правда?
Его глаза стали строгими, улыбка исчезла с картинно-мужественного лица. Элизабет взглянула на него обеспокоенно, когда он гордо выпятил грудь и окинул меня надменным взглядом.
– Вы оскорбляете меня, маркиз, – произнес он холодным тоном, лишенным всякой иронии. – Это недопустимо.
– Я? Оскорбляю?
– Вы, – ответил он с нажимом. – Оскорбляете!
– Чем, граф? – удивился я.
Он процедил сквозь зубы:
– Даже предположение, что прекрасная леди Элизабет, несравненнейшая из женщин, могла бы предпочесть вас… тьфу, это даже выговаривать противно… это гнусно и оскорбительно!
– Да бросьте, – ответил я мирно, – будьте проще, и тролли к вам потянутся. Леди Элизабет – ваша, я же не соревнуюсь с вами за ее внимание и благорасположение!
Она смотрела на меня с брезгливой жалостью. Граф красиво соскочил с коня, широкая перевязь лежит на его груди, как пришитая, он окинул меня оскорбительным взглядом и взялся за рукоять длинного узкого меча.
– Маркиз!.. Вам придется ответить за свои слова!
– Я уже ответил, – сказал я. – Катитесь, граф.
– Что-о?
– Я уже сказал, – повторил я. – Катитесь. Не хватает мне на каждого придурка реагировать. Без вас забот выше крыши.
Через его плечо я видел скачущего со стороны крепости Великого Мага всадника. Сэр Макиннон еще издали сорвал с головы шляпу и размахивал ею, словно разгонял облака.
Я ощутил, как часто колотится сердце, сейчас или никогда, прошептал тихо:
– Серфик… Все готовы?
– Да, – раздался над ухом комариный писк. – Вам стоит только велеть.
– Улакеторзабер, – произнес я, – ко мне!
Граф Бэкдорф, с белым от ярости лицом, подступил ко мне, размахивая мечом.
– Или вы принимаете бой, – прокричал он, брызгая слюной, – или я убью вас, как ничтожнейшего из трусов!
Последние слова заглушил чудовищный рев. Шагах в десяти от нас земля вздыбилась, будто гигантский крот выпихивает наверх рыхлые комья земли, но когда земля осыпалась, поднялось