его и поступите, ну… по закону. А не как предлагал тут наш любитель полярной рыбалки.
– Что вы имеете в виду? – нахмурился Никита.
– Ничего. Я просто хотел сказать, что ваша идея мне нравится больше.
Парень резко развернулся и пошел прочь. Ларский с удивлением заметил, что на крайнем стапеле молодого генерала ждал небольшой пестро раскрашенный скутер.
Сейчас Никита отчетливо вспомнил, как запрашивал у интендантской службы дополнительную информацию по еще не прибывшему на Землю Грауву и получил в качестве ответа убедительную голограмму – сложенный кукиш на горке расплывающегося масла.
Не отправить ли ему ту же картинку Алексу Треллину?
Неизбежность
Мое имя? Не могу вспомнить. И где я теперь?
Волна тревоги накатила внезапно, вызывая желание забиться глубже внутрь, в кокон собственного тела и забыть о том, кто он и что должен делать. Но узнаваемые и неприятные образы собственной жизни быстро оживали в памяти. А вместе с ними и паника от того, что он должен принимать какие-то решения, куда-то идти, с кем-то разговаривать.
Где я?
На Земле.
Совершенно один.
Тим нехотя разлепил веки, уже отчетливо вспомнив, как над ним нависла длинная лошадиная физиономия парня с пузырящейся у губ кровью, а потом в голове что-то хрустнуло, и внезапно стало хорошо и спокойно.
– Вот и второй очнулся, – осуждающе хмыкнул кто-то сбоку.
Тим осторожно повернул голову. Ну, конечно. Операционный модуль. Привычное местечко. Только здесь рифленые поверхности стен поблескивали лазоревыми искорками, а операционных столов, оснащенных генераторными кольцами, было больше десятка, и все они пустовали. Похоже, это была одна из станций городской скорой помощи, а унылый хмырь с крючковатым носом и осуждающим взглядом – дежурный врач.
Сэм уехал, а я взял с собой нож и устроил драку.
Тим обхватил себя руками и согнул обнаженные ноги в коленях. Тело, в котором боль прошла без следа, вновь показалось ему чужим.
Они все чинят и лечат. Делают новым. Зачем?
– А что с первым? – неловко спросил Тим.
– Он соблаговолил очнуться раньше, и я его уже выставил, – буркнул врач. – Вы отправитесь следом. Наверху ваша авиетка.
Тим сел, и его ноги коснулись теплого гладкого пола. Но все равно кожа покрылась мурашками, как от холода. Вчера он сидел точно также, только теперь не было ткани, в которую он мог бы обернуться. Спрятаться.
На поверхности справа и слева от него, изогнув лепестки, головки и конечности, теснились неподвижные манипуляторы. У изголовья стола приткнулось потухшее генераторное кольцо. А напротив, развалившись в кресле и вытянув ноги на операционный модуль между ними, сидел доктор и бесцеремонно рассматривал Тима. На нем был тонкий серый скафандр, который плотно облегал мускулистое тело. Шлем сложно было различить – его линия повторяла обводы головы, чуть выступая перед крючковатым носом.
– Шлем не нужен, я не заразный, – поежился Тим и стал озираться в поисках одежды.
– Не