наблюдал за ним. Глаза навыкате под невидимым шлемом на миг показались белесыми, и Тим инстинктивно поджал пальцы голых ног.
Рубашка облегала тело свободно, как мешок, а вот своей обуви он не видел.
– Э-э, извините, а где…?
– В подъемнике. Приказал роботу-транспортировщику оставить их снаружи. Можете идти к выходу и наверх, – и врач махнул рукой за спину Тима.
Граув развернулся, неуклюже качнувшись. Быстро провел руками по глазам, усилием воли пытаясь избавиться от липнущего к изнанке век образа изоморфа, от имени, которое кто-то повторял в его голове. Осмотрелся. Над столом у стены шла работа. Манипуляторы бесшумно двигались по поверхности, быстро наклоняя умные головки к чему-то темному, распластанному в центре. Тим вспомнил Сэма и его медотсек, всегда пустовавший на станции.
Огромная, не слишком населенная станция была, наверное, самой скучной из всех подобных, разбросанных по Дальним Пределам, – незачем наблюдать и не с кем поболтать. У границ станции только галактика разреженного газа – пространство нерожденной звезды. Посеревшие от тоски ученые брали какие-то пробы и что-то высчитывали, и от результатов расчетов лица их еще больше вытягивались, а речь становилась невнятной.
Впрочем, Тим со школьной скамьи именно так и представлял ученых.
Сам он время от времени отправлялся до ближайшей сортировочной станции, где разгружались крупные транспортники, и развозил грузы по паре-тройке таких же скучных местечек, как и их собственное. А вот Сэм… Он что-то вечно читал, чем-то занимался. Имел очень серьезный и загадочный вид. Иногда закрывал шлюз в медотсек прямо перед носом Тима и отвечал односложно.
Однажды, после такой игры в прятки, впустил Тима. С гордым видом. Внутри одуряюще пахло выпечкой и миндалем, а короб синтезатора стоял впритык к операционному столу.
– Что ты делаешь, Сэм?
– Я? Совершенно ничего, – он плюхнулся широкой задницей на затертое кресло, демонстративно сложил пальцы на животе и вытянул ноги.
Манипуляторы суетились, мелькали около синтезатора, который сначала плевался кругляшами аппетитной выпечки, а потом выдвинул из своего брюха влажно поблескивающий крем. На стерильной операционной поверхности вырастало что-то сладкое, аппетитное, миндально-шоколадное. И все зажимы, держатели, скальпели были заляпаны тягучим кремом.
– Сэм, что такое у тебя творится?
– Миндальный торт, капитан Граув. Он называется «Спящая в гнезде ворона». И заметь – я ничего не делаю.
Кулинарное сооружение, правда, напоминало ворону. Но только не спящую, а сдохшую. И подохла она от того, что на нее наступил слон. Хотя слонов на станции не водилось, как и ворон. Они с Сэмом съели дохлую ворону с жадностью, отламывая лакомые куски и облизывая пальцы. Сэм просто сиял от удовольствия.
Тиму стало смешно. Врач станции скорой помощи развлекался, используя пустующее оборудование, как и Сэм, – совсем не по назначению. Только здесь была не выпечка, а какая-то сложная вязка.
Тим обернулся перед появившимся перед носом треугольным проемом.
– Спасибо, док! Не скучайте