еще раз умылся и начал вытирать лицо полотенцем.
– Ты наверно в шоке от наших разговоров? – с таким вопросом встретил его возвращение Аманти.
– Это еще мягко сказано, – Эрни усмехнулся.
– Я благодарен Шаруху, если бы не его методы, я не достиг бы многого в своей жизни. Таких трусливых типов, каким был я – еще поискать. Теперь с улыбкой вспоминаю о пережитом.
Шаруханд многозначительно покачал головой, соглашаясь:
– Да, нам есть, что вспомнить.
– Только не сейчас, прошу, а то Эрни навсегда заречется сюда ходить.
– Если хотите вспомнить, я с интересом послушаю, – сказал Эрни.
– Тогда пусть Шарух тебе все расскажет, мне как-то неловко, – Аманти поднялся, смущенно улыбнувшись. – Я настолько изменился, что уже не боюсь ни в чем признаваться. И меня это радует, – он глянул на хозяина Музея. – Ну, так я вечером прихожу?
– Аманти, я сказал: нет!
– Ну, пожалей ты меня, я же всю ночь бессонницей страдать буду. Хочешь, на колени встану?
– Не зли меня! – Шарух встал, в гневе сжимая кулаки.
– Хорошо, хорошо. Не хочу, чтобы ты снова вызвал охрану, и мы месяц не разговаривали. Пока, счастливо оставаться!
Когда Аманти ушел, Шаруханд успокоился. Присаживаясь, проговорил:
– Мне приходится быть жестким. Он для меня точно младший брат.
– Я понимаю.
– И я его знаю, как облупленного! – Шарух опять в раздражении сжал кулаки, ударив ими по столу. – Ведь припрется сегодня и всю ночь будет стоять у входа.
– Он действительно достиг успехов в избавлении от страхов? – с ноткой недоверия поинтересовался Эрни.
– Это так. Он даже один оставаться боялся, а теперь одиночество важная часть его жизни. Ты что его «дело» не читал?
– Нет, еще.
– Советую ознакомиться, много интересного найдешь.
– Я так догадываюсь, суть избавления от страхов в твоих методах – это пережить их?
– Верно. Но не просто пережить. Самое важное переключить восприятие. Адреналин должен перестать опустошать организм, его же можно заставить приносить удовольствие. Экстремалы этим хорошо пользуются. Правда у них появляется адреналиновая зависимость, что тоже не очень хорошо. В этих вопросах много тонкостей.
– Как же Аманти согласился на такие эксперименты?
– Все постепенно получилось. Сначала он старался привыкнуть к ощущениям, вызываемым экспонатами в моем Музее, стал не только смотреть, но и трогать их – это у меня не запрещено. Его страх постепенно сменился любопытством. Потом я заметил, как он примеряет на себя роль жертв, – на этом слове Шарух стал посмеиваться. – Ты бы видел, как он комично смотрелся в кандалах, когда я его внезапно застал врасплох. Тогда я понял, как сильно он боится оказаться беззащитным перед кем-либо, неспособным защитить себя. И он это понял. Потом долго плакал, не в силах смириться со своими слабостями. Тогда мы и нашли способ, как решить его проблемы. Он испытал на себе почти все оборудование, в пределах разумного, конечно. Теперь вот «железная баба» ему покоя не дает.
– Получается