и что.
за пояс джинсов
сзади,
рукоятка торчала, как
хвост из стали.
Я прикрыл ее
своей здоровенной футболкой,
с фабричной маркой,
что досталась мне
от Шона.
был такой – выждать Риггса
перед его домом.
Мы часто ходили туда
с Шоном,
прежде чем Риггс стал бандитом,
а потом там бывал только Шон,
несколько раз,
он покупал мыло для мамы.
Я решил, что безопасней
будет пойти туда утром.
Тогда его команду я не встречу,
они еще не выйдут. И никто
меня не заподозрит. И я
позвоню ему, чтобы он спустился
и открыл дверь. И тогда я
натяну футболку на лицо,
закрою себе нос и рот
и сделаю это.
солнечный луч ворвался
в окно, осветив маму. Она,
сгорбившись, спала за столом,
опустив голову на
свои красные распухшие руки.
Наверное, она чесала их
всю ночь, пытаясь избавиться
от чувства вины. Я хотел
разбудить ее и сказать, что она
не виновата. Но не стал.
Я просто вместе с пистолетом
за спиной осторожно вышел, не наступая
на особо скрипучие половицы,
чтобы не разбудить ее и
не врать о том, куда я иду.
И не разбить ее сердце навсегда.
в коридоре и жужжание, такое,
как жужжат светлячки,
которых мы с Шоном
ловили
в детстве.
Мы совали их
в пустую баночку
из-под майонеза
по четыре или пять
за один раз.
Потом Шон туго
закручивал банку и
мы садились на лавку
и смотрели,
как они там летают
и сталкиваются,
пока их огоньки
один за другим
не потухали.
Спина уже болит.
Мне неудобно.
Ствол мешает,
как будто кирпич
трется о кожу
с каждым шагом.
Казалось, время
замерло, когда я
протянул руку и
нажал на кнопку.
Белый огонек
высветил
черную стрелку.
ВНИЗ
ВНИЗ
ВНИЗ ВНИЗ ВНИЗ
ВНИЗ ВНИЗ
ВНИЗ
происходит
в лифте.
В любом лифте.
Каждый раз,
когда кто-то входит в кабину,
он тут же проверяет,
горит ли кнопка
его этажа.
Если нет, он на нее нажимает
и начинает смотреть
на дверь.
Только так.
Никто не заговаривает
с теми,
кто уже стоит в кабине,
и те, в свою очередь,
не