тоже встала, поражённая его внезапным решением:
– Ты не можешь ехать! Вы вдвоём окажетесь в неловком положении! Опять пойдут слухи, от которых я с таким трудом избавилась в прошлый раз!
Она чуть ли не умоляюще смотрела на него, потеряв всю свою холодность и чопорность. Он, чувствуя себя победителем, был доволен произведённым эффектом, но затем решил сгладить между ними напряжение, сказав ласково:
– Ну, подумайте, матушка, что будет намного приличнее, если девушку будет сопровождать родственник. Я делаю это не из каких-то своих личных побуждений, а только для того чтобы сохранить репутацию нашей семьи. Подумайте, что скажут родственники в деревне, увидев Элизабет одну? Что вы грубо обошлись с ней, что выгнали её из дома, что она попала в немилость. И вы думаете, они захотят принять у себя надолго такую особу?
Он усмехнулся, видя, что она постепенно принимает ход его мыслей. Она поняла, что его аргументы обоснованы, и как бы ей не хотелось его отпускать, как бы её не страшила мысль об их совместном путешествии, она приняла его идею с несвойственным ей смирением.
– И когда ты вернёшься?
– Выеду утром на следующий день. Полагаю, что прекрасно проведу немного времени с тётушкой и дядюшкой, передам им от вас горячие приветы, думаю, они будут в восторге.
Он сиял, радуясь, что задуманное ему удалось, а она лишь глубоко вздохнула, провожая его взглядом, а затем задумчиво посмотрела в окно. Как же так вышло, что он склонил её в свою сторону? Ладно, она переживёт этот неприятный момент, ведь скоро они заживут прежней жизнью, и следа не останется в их доме от Лизет.
Вечером Василиса Ивановна вошла в спальню своей племянницы с намерением сообщить ей новость об отъезде. Она ласково улыбнулась и взяла её за руки. Говорила она мягко и сладко, пытаясь дать понять, что не желает ей зла, а всё делает только ей во благо. Лизет только сейчас явственно осознала, что этого она боялась больше всего на свете, и что это рано или поздно должно было произойти. Но всё равно она была опечалена и до конца не верила, что вот уже через несколько дней покинет этот дом, который уже считала своим, что, быть может, навсегда распрощается с его обитателями. Хоть её покровительница и говорила, что она может вернуться в любой момент, Лизет понимала, что её здесь видеть не хотят и ждать не будут. Василиса Ивановна не упомянула, что Мишель хочет тоже ехать, в надежде, что он может передумать, поэтому Лизет осталась в неведении, что между сыном и матерью состоялся разговор. Хозяйка дома пожелала девушке спокойной ночи и даже поцеловала её слегка в лоб, после чего тихо покинула её комнату, оставив Лизет всю ночь переживать самые неприятные и тревожные чувства. Она и плакала, и молилась, и убеждала себя в том, что дело не стоит таких переживаний, но успокоения так и не нашла.
Пара дней прошла в хлопотах по сбору вещей, благо их оказалось у Лизет немного, да в последних приготовлениях к отъезду. В последний день к ней в комнату заглянул Мишель, чего не делал уже давно. Он извинился за вторжение, но, напустив на себя весёлый и беззаботный