со всеми его красотами перестало воспевать любознательность творца, отныне им завладело молитвенное бдение, непрестанное раскаяние, надежда на милость Божью. Однако он не отчаивался, не унывал, но и подлинно не радовался сердцем, понимая, сколь далёк он был от Господа. Его миросозерцание не уменьшалось, а скорее возрастало до диалога с Богом. Обративши всё своё созерцание на душу свою, он пролил немало слёз в жажде очищения. Душа его, некогда стенавшая истерзанная грехом, ныне излечивалась, отвергая страсти и беззакония. Дух Божий был рядом с ним, внимая его искреннему молитвенному исповеданию и благодарению за всё. Таким образом, творец чувствовал изменения в своей душе, в нем возрождалась истинная любовь, любовь к Богу, любовь к людям. Ведь все прошлые его воздыхания оказались ложью и иллюзиями навеянными бесами, которые всячески сбивали его с верного пути, подсовывая различные чувственные объекты, то женщину, то тленный труд, то празднословие и суемудрие. Всем тем он охотно обманывался, ложно называя любовью, долгом, традицией. Ибо только Бог дарует жизнь вечную, только Спаситель спасает, всё остальное временно и непостоянно. Царствие Небесное приблизилось, и оно должно воцариться в душе человека прежде исхода, дабы прибывать ему с Господом всегда.
Неизречённое благословение, вызванное величием Бога, настолько всеобъемлюще охватывало творца, отчего он не мог словесным образом выразить свои возгорания душевных чувств умильности, только молитвы могли вместить то цветение его любви к Господу. Он не превозносился над мирозданием, ибо знал, что сотворен Творцом, в то же время он больше всего мироздания, ибо бессмертен душой. Уверовав во Христа, он обрёл жизнь вечную, уподобился Ему, исполняя заповеди и наветы Его, познал таинства крещения, исповеди и причастия святых тайн, которые сопровождают верующего человека в вечность. Истина здесь, совсем рядом, нужно лишь обратиться к Богу душою. Ибо на протяжении всей жизни земной Господь управлял судьбою его, из любви преграждал ему путь, из любви вразумлял, из любви одаривал. Порою, творец не ценил те уроки Божьи, не слушал слов Его, забывал о Нем, увлекаясь праздностью, ленился обогащаться духовно. Нынче, прибывая в немощи, он доподлинно осознал, что не Господь виновен в его бедах, а он сам себя наказывал, живя распутно и двулично, даже лицемерно. Жил словно по двум временам, одно малое время уделял делам возвышенным, затем предавался низменности, и той земной суеты в его былой жизни было больше, гораздо больше, нежели здравого рассуждения. Посему боголюбие подобное одинокому островку было окружено морем праздности и смехотворства. Но ту жизнь заново не переписать, однако прошедшее всё ж изменчиво, покаяние властно над прошлым, если кающийся человек обладает честностью и богобоязностью. Однако ничто не способно наделить смыслом пустое времяпровождение, никто прошлую бесплодность не исправит. Ныне же преображение происходило в душе творца, с вразумлением милостью Божьей происходило чудо. Таким пространным