направил свет фар на оленя. Это была не самка, встретившаяся ему ранее, а молодой самец с переломанным рогом. Глаза его остекленели, и по вырывающемуся у животного судорожному дыханию Ной безошибочно определил, что олень находится в шоке. Крови видно не было, но, как показывала практика, зачастую к летальному исходу приводили именно внутренние повреждения.
Вот черт. Ной всей душой ненавидел усыплять животных.
– Прошу вас, – снова повторила незнакомка, – вы просто обязаны спасти его.
– Подержите это, – сказал он, передавая ей фонарик и опускаясь перед оленем на колени. Он издал горловой звук, призванный успокоить животное.
– Спокойно, приятель.
Сняв перчатки, Ной затолкал их в карман своей парки. Грубая шкура оленя согревала его пальцы, когда он ощупывал его живот – никаких признаков внутреннего кровотечения или повреждения тканей. Возможно…
Внезапно олень задвигался, врезаясь копытами в глубокий рыхлый снег. Ной успел заметить направленный на него удар и отпрянул назад, инстинктивно заслонив собой женщину, чтобы олень не ударил ее копытами. Животное поднялось на ноги и, перепрыгнув через сугроб, устремилось к кромке деревьев вдали.
– Я не убила его, – с явным облегчением произнесла незнакомка. – Вы спасли его.
Вовсе нет, подумал Ной, хотя со стороны, должно быть, все выглядело именно так – стоило ему коснуться оленя, как тот тут же вскочил на ноги и убежал. Он не стал сообщать женщине, насколько велика вероятность того, что где-нибудь по дороге или в лесу животное упадет и умрет.
Он выключил фары автомобиля и выпрямился. Незнакомка же принялась светить фонариком прямо ему в лицо. Ной поморщился, и она опустила руку.
– Прошу прощения, – извинилась она.
Надевая перчатки, он поинтересовался:
– Куда вы направлялись?
– Лейкшо-Роуд, 1247. По этому адресу располагается дом Уилсонов. Вы, случайно, не знаете, где это?
Прищурившись, Ной наконец понял, где находится. Женщина съехала с дороги прямо перед его домом.
– Несколько сот ярдов прямо вдоль берега озера – и вы на месте, – сообщил он. – Могу подбросить.
– Благодарю вас. – На ее ресницах осели снежинки, и она сморгнула их. Ной взглянул ей в лицо. Оно показалось ему довольно красивым, но очень напряженным и бледным. – Я только заберу свои вещи.
Женщина передала ему фонарик и достала из машины дамскую сумочку и большую сумку. Следом показался чемодан на колесиках с выдвигающейся ручкой, сплошь обклеенный ярлычками. В неверном свете Ной различил на одном из них какое-то слово на иностранном языке – ’s-Gravenhage[2], кажется. Он понятия не имел, что оно означает. На другом ярлычке имелась некая официальная печать, вроде той, что ставят в Министерстве иностранных дел. «Вау, – подумал Ной, – загадочная заграничная дамочка».
Она заглушила двигатель и потушила фары.
– Не могу представить, что еще можно сделать с машиной, –