не заходил, не звонил, – он вопросительно взглянул на Николая, но тот молчал, опустив голову и разглядывая синие горошины на новенькой клеенке, покрывающей стол.
– Знаешь, вот смотрю, и не пойму, в чем дело, не узнаю тебя, ты какой-то другой стал – трезвый, веселый. Да и здесь все здорово изменилось, – Максим обвел взглядом чистую кухоньку, – раньше все бутылками было заставлено, а теперь – красота!
Николай просиял, теперь, наверное, от удовольствия, радуясь тому, что Максим заметил, как преобразилась квартира.
– Ты, может быть, женился? А, Коля? Выкладывай начистоту! Ведь и не пьешь больше, правда?
Максим при всем своем кажущемся равнодушии к людям, был привязан к этому опустившемуся и сильно пьющему человеку, жалел его и искренне радовался тому, что тот изменился к лучшему, хотя и не верил в это до конца.
Когда-то в юности они считались большими друзьями, вместе были в той экспедиции в Сибири, но потом их пути разошлись: Макс пошел в гору, а Николай… Изменения, которые застал Градов, в самом деле, были заметными: некогда заваленная хламом, грязная, обшарпанная, вечно набитая каким-то пьяным сбродом и потасканными вопящими девицами, квартирка чудесным образом преобразилась. Потолок побелен, вымыты окна, новые занавески и новое покрывало на диване, на подоконнике цветы в ярких пластмассовых горшочках.
– У тебя женщина появилась? Признавайся!
Николай смущенно засмеялся:
– Да, нет, что ты! Какая женщина? Кому я нужен такой?
– Ты сам порядок такой навел?
– Да, сам прибрался, сделал небольшой ремонт, прикупил кое-что. Работаю я теперь. Знакомый один устроил меня в школу. Труд преподаю мальчишкам, табуретки учу их мастерить, – Николай улыбнулся. – Ничего, мне работа нравится. Люблю ребятишек – они честные, с ними обо всем поговорить можно. И меня уважают. Я держусь сейчас, не пью, не хочу их подводить.
– Это очень хорошо, Коля, очень хорошо, что ты понял.
– Да, понял. Надоело жить скотом, понимаешь? Ведь до чего уже дошло – очнешься от пьянки этой бесконечной, посмотришь вокруг, и не помнишь, что это за сброд с тобой? Все от меня отвернулись, одна пьянь осталась рядом… – Коля помолчал, задумавшись. – Вот, только ты, друг, не бросил меня. Ты и Полина. Если бы не вы, не знаю, что было бы со мной? Полинка, горемычная душа, говорит: я – одна, и ты, Коля, – один. Приходит иногда, поговорит со мной. Но никогда не ругает. Говорит: зачем, Коля, я тебя учить буду? Я сама, говорит, пропащая, саму спасать надо. Только не знаю, о чем она? – Коля вздохнул. – Жаль ее, а чем помочь, не знаю…
– Она когда-нибудь обо мне говорит? – спросил Максим.
– Говорит иногда… видишь, говорит, он – уважаемый человек, на виду всегда, в газетах, по телевизору, но не стесняется с тобой общаться. Не боится, говорит, испачкаться. Но я не люблю, когда она так говорит, – виновато улыбается Коля. – Мне кажется, это она из обиды. А тебе я очень, очень благодарен, Макс. Ведь все на мне твое. Одежда, обувь. Деньгами всегда помогаешь… Сколько уговаривал ты меня, сколько