Сказать да не солгать…. Юрий Бычков

я тебе дам другую. Ешь на здоровье, касатик.

      Касатик, так нередко случалось, нечаянно или по умыслу, до того вкусна была вторая лепёшка, на этот раз нажимал больше на молоко, и оставалась у него в руках половинка печёного чуда, а в кружке – пустота. И снова покаяние и просьба.

      – Ба, смотри, лепёшки так много осталось, а молока – ни капли.

      Ржаные бабушкины лепёшки из русской печи некоторое время спустя стали полулегендарным лакомством. В школе я сидел за одной партой с Руфкой Петровым, и жили мы близко друг от друга. На Почтовой пятистенка – особнячок первого секретаря Лопасненского РК ВКП(б) Ивана Ивановича Петрова, и дом Бычковых находились рядом только дорогу перейти. Руфка у нас едва не каждый день бывал – то заходил спросить про то, «что по ботанике задали», то, узнав от меня, что Анна Игнатьевна «нынче лепёшки будет печь», оказывался кстати у нас в доме по ещё какому-то срочному делу. Руфка, придя домой, делал матери, нашей учительнице математики Екатерине Федоровне, суровый выговор:

      – Чем ты меня кормишь? Супы да каша пшённая. Юркина бабушка Анна Игнатьевна лепёшки такие печёт… знаешь, пальчики откусишь.

      Само собой, Екатерина Федоровна делилась своей бедой с мужем: «Не умею, дескать, печь ржаные на сале лепёшки, как Юрке Бычкову его бабушка Анна Игнатьевна печёт едва не каждый день». Иван Иваныч, естественно, пересказывал плач жены Катерины как веселую байку товарищам по партии. Так и творилась легенда про бабушкины лепёшки. Почему легенда? Сущая правда то, что лепёшки были вкусные, как и круглые ржаные хлебы из русской печи.

      Далеко, однако, бабушкина печь увела от намерения вспомнить, как вояжировали мы в середине тридцатых годов двадцатого столетия по маршруту Лопасня, Почтовая, 23 – Москва, Садовническая улица, дом 25, квартира 16. Дом-новостройка возведён был вблизи Устьинского моста. Замечательный дом…

      Нет, господа-товарищи, трудно, очень трудно оторваться от бабушкиной печи, от лопасненского детства. В Москву успеем попасть!

      Зимой тридцать шестого, когда подрос, не школьник ещё, но и не карапуз, которого надо водить за ручку или катать в саночках, подарил мне отец санки, чтоб с горок спускаться. Ещё не перевелись к тому времени в Лопасне саночники и отец Александр Иванович их знал, поскольку раньше был налоговым инспектором всех надомников. Хорошо знал он саночника – изрядного выпивоху Костю Кольцова. Ему-то он и сделал заказ. Спрыснули они заказ, как положено. Года не прошло – (мама ругалась: «И не надо было с ним выпивать – вот он потому из тебя верёвки вьёт») мастер принёс саночки, что называется, с доставкой на дом, пусть и с годовой задержкой.