Юрий Бычков

Собрание сочинений. Том 1. Ранние стихи. С этого началось


Скачать книгу

женщины. Посередине зала небольшое свободное пространство – как бы сцена. Не успели оглядеться, вошёл со свитой начальник госпиталя, подполковник медицинской службы, два просвета, две больших звезды, эмблема – чаша со змеёй на новеньких с иголочки погонах. Подошёл к нам. Улыбнулся отечески. Участливо спросил:

      – К бою готовы?

      – Готовы, – пропели мы хором.

      Большой, внушительный в своём начальническом величии подполковник выступил вперед. Мы у него за спиной, что горсть воробышков под застрехой.

      – Товарищи раненые и выздоравливающие, коллеги, перед вами выступят сейчас школьники Лопасненской неполной средней школы.

      Первым, так договорились заранее, читал стихотворение Константина Симонова пятиклассник Виталик Перепёлкин. Росту он был поистине перепёлочного. Голос у него всё равно что колокольчик: пронзительный, звонкий, необыкновенно высокий.

      Жди меня, и я вернусь.

      Только очень жди.

      Жди, когда наводят грусть жёлтые дожди.

      Жди, когда метель метёт.

      Жди, когда жара.

      Жди, когда других не ждут, позабыв вчера.

      У некоторых бойцов и наиболее чувствительных представителей медперсонала на глазах закипели слёзы. Виталика проводили горячими аплодисментами. Со всех сторон заставленного кроватями пространства к нему тянулись руки.

      Теперь моя очередь. Страх сковал от маковки до пят. Ещё бы – это моё первое в жизни выступление перед множеством незнакомых людей, перед публикой, перед слушателями. Совсем иное дело – петь запомнившиеся песни Утёсова в кругу приятелей, школьных товарищей. Даже собьёшься – не беда: ничего не стоит поправиться, начать песню сначала. Они, мои друзья-приятели, и уговорили поехать в Серпухов. Многие начинают с подражания тем, кого признали своими кумирами. Мой кумир все военные и первые послевоенные годы – Леонид Осипович Утёсов. Я со всем вниманием, на какое был способен, когда он пел по радио, старался удержать в памяти краски утёсовского голоса. Мне по душе то, что в его исполнении на первом месте не вокальное начало, не сила голоса, а душевность интонации, характерная, только ему дававшаяся мужская проникновенность, берущее в плен обаяние тона. Утёсов пел сердцем. Это чувствовали, сознавали миллионы его поклонников.

      Как я имитировал знаменитого певца, судить не мне. Весь наш концерт, и та песня, что решился петь в госпитале, в общем, вряд ли в радость, в утешение, но ведь и время – суровое, жестокое до крайности.

      Начальные слова прозвучали тихо, испуганно, голос дрожал. Что же так? Сдаёшься? Ни за что! И понемногу стал выправляться, почувствовав поддержку слушателей.

      О чём ты тоскуешь, товарищ моряк?

      Гармонь твоя стонет и плачет.

      И ленты повисли, как траурный стяг.

      Скажи нам, что всё это значит?

      Пытаюсь басить, растягивать по-утёсовски гласные и вижу на лицах перебинтованных, загипсованных, искалеченных бойцов желание подсобить, подтянуть, помочь взять высокую ноту.

      Концерт для «раненых