нас когда-нибудь умрет. Было бы так замечательно прожить жизнь и умереть ни о чем не сожалея лет в сто, но ведь столько людей умирают так и не дожив и до тридцати в автомобильных катастрофах, в пожарах, несчастных случаях, а сколько детей еще младше самой Киры.”
Ведь у неё могли забрать жизнь внезапно, сразу… но дали время.
На глаза накатились слезы. Кира отвернулась, чтобы Ари не видел.
Именно здесь, у размеренного мягкого шума прибоя, у аромата водорослей, соленой воды и нагретых камней она, наконец, до последней капли осознала, что с ней происходит.
Она умирала. И это было реальностью. В груди еще жгло от бега и это не давало усомниться в этом.
С каким-то отрешенным пониманием, Кира подумала, что если болит, значит, она еще жива.
Спрятавшись за ширмой волос, которые от порыва ветра вздымались и били по лицу, Кира быстрым движением вытерла скатившуюся слезу и, натянув улыбку, повернулась к Ари.
Всего три недели. Разве это много? Кира хотела прожить обычной жизнью этот маленький срок.
Невидящими глазами девушка смотрела на горизонт вместе с Ари. Рука юноши скользнула по подкладке куртки и накрыла её тонкую ладонь.
– Море и любовь исцеляют душу, – улыбнулась Кира, чувствуя себя первый раз за десять дней кошмара хорошо. Она прикрыла глаза. Ветер ласкал кожу лица. – Я бы хотела, чтобы меня кремировали и развеяли над морем, тогда я ведь стану частью такого большого и величественного организма. Я продолжу жить, просто в другом качестве… Моими словами будет ветер, моими руками волны, глазами будет небо, а поцелуи мои будут лучи горячего солнца.
Ари изумленно обернулся к Кире.
– Ты странная… О таком еще рано думать.
Кира рассмеялась и влажными глазами посмотрела на Ари.
– Ты прав. Вдруг на философию потянуло.
Кира подняла взгляд, и утонула в полных жизни глазах Ари. Он наклонился и накрыл её губы своими.
И Кира вдруг поняла, почему рядом с Ари ей было так хорошо – он был ее живительным источником. Он словно ей давал жизнь, и она чувствовала себя нормальной, обычной, здоровой.
Они лежали на полном гравия берегу. В объятиях друг друга они забылись.
Вдруг живот Киры забурчал так громко, что изумленно они отпрянули друг от друга. Кира зарделась и отпустила глаза.
Она и забыла, что прибыла в больницу натощак, ведь у неё должны были взять кровь на анализ.
– Я не завтракала.
Ари громко рассмеялся и его смех, подхваченный ветром, разнесся по всему побережью. Чайки подхватили его смех и понесли дальше.
– Прости, я должен был подумать, что ты можешь проголодаться. Здесь, правда, ни одного ларечка… Выше я вроде магазин видел. Я сейчас сбегаю.
Ари резко подскочил на ноги и побежал. Кира проводила взглядом его фигуру и, обхватив колени, грустно улыбнулась.
– Что я должна сделать, чтобы не умереть? – спросила она в никуда. – Если я стану ходить в церковь, ты продлишь мне жизнь? Или надо помогать в благотворительном фонде для животных?