род людской, – скороговоркой произносит Ливанов, заглядывая в зал.
Два десятка бокалов летят в его сторону, но он успевает скрыться, и орудия возмездия попадают в смеющуюся рожу Кащея в резном орнаменте на дверях
* * *
– Как думаешь, Фома, где сердце Кащея искать? – спрашивает Филимонов, отдавая шляпу слуге.
– Да знамо дело где: в хрустальном яйце! На конце иглы. А яйцо – на дубе.
– Сам ты дуб, Фома, – говорит он, устраиваясь на диване. – Банально мыслишь.
– Как Пушкин, – с достоинством отвечает Фома.
– Да я пошутил, – говорит он устало и добродушно. – Не собираюсь я ничего искать
– Вам письмо, барин.
– Прочти, коли грамотный.
Фома надевает пенсне и начинает читать по слогам:
«Уважаемый господин Филимонов! Несмотря на Ваш отказ, мы вторично обращаемся к Вам с просьбой о нахождении сердца Кащея. Тем более, что в Вашей лояльности по отношению к нам Вы изволили всесторонне заверить благородное собрание. Но нам все же хотелось бы получить от Вас личное подтверждение Вашей готовности приступить к поискам. Для этого Вам необходимо взять деньги по чеку прилагаемого к письму. Точно такая же сумма Вам будет высылаться еженедельно».
Филимонов достает чек и удивленно поднимает брови. Откидывается в кресле:
– Нет, Фома, приступлю я, пожалуй, к поискам сердца Кащея.
* * *
На фоне множества полок с книгами в полумраке сидит пожилой библиотекарь.
– Вы не смогли бы подобрать мне все книги, в которых сказано что-нибудь о сердце Кащея? – говорит Филимонов.
– Но таких книг очень много. Очень, – трагически произносит библиотекарь, – и, кстати, они уже подобраны по заказу некоего, – заглядывает он в карточку, – человека по фамилии Штрих.
Библиотекарь, отходит вглубь, открывает какую-то дверь и кричит в темноту:
– Пятый параграф, строчка тридцать семь пять штрих. Опять этот штрих! Подберите, пожалуйста. Пойдемте со мной.
Они идут по темному коридору. Библиотекарь освещает путь лампой.
– Все чего-то ищут, – говорит он как бы про себя. – А зачем искать? Все лучшее само к вам придет. Правда, через некоторое время станет понятно, что оно и было как раз самым худшим. Пожалуйста!
Библиотекарь открывает дверь в зал, посреди которого стоят внушительных размеров столы, уставленные подставками со старинными фолиантами. Раскрытые страницы с гравюрами, на них – уроды, ведьмы, призраки. Филимонов нерешительно проходит вдоль стола, пожимает плечами, разводит руками.
– Простите, а вы сами не знаете, где можно найти сердце Кащея?
– Эх, молодой человек, – вздыхает библиотекарь. – Вы думаете – в его поисках есть какой-то смысл? Бесовщина все это, не имеющая к жизни ровным счетом никакого отношения. Я ведь тоже, знаете ли, из бывших романтиков. Чашу Грааля искал, а стал благодаря этим поискам… эх, говорить не хочется… а! ап! – силится он чихнуть, – шут знает кем…