могучий, путь заступивший злу…
Ты их речения, обычаи сохранила —
и языком своим великим наделила…
Невзгоды многие ты испытала,
ты все нашествия докуда сокрушала;
и в судные последние века не раз —
ты мир, ценой сынов своих, народам даровала…
Тобою выстрадано право —
и способ жизни людям здравый устанавливать…
И, путь примером к лучшей жизни пролагая, —
в который раз, —
себя спасая, – и человечество спасать…
И поскольку упомянут Советский Союз, которого считается, что нет, – то вот о нем стихотворение поза-поза-позапрошлого лета:
Советского Союза нет? Неверно!
В судном веке – судьбу людства к добру он повернул, —
и жив теперь во всех живущих…
Остались ведь на месте страны,
народы те же населяют…
Пускай попробуют свободы полной —
и вместе вновь объединятся в союз великий мировой, —
объединятся по призваньям…
Этот Союз опять Советским станет —
народы в нём все будут равны, —
он будет самоуправляться здраво…
Одна царить в нём будет Правда… (Закончено)
Эти стихотворения, считаю, самые важные из сочиненного после 20-го января 2005-го года, – когда на меня впервые в жизни, уже после 65-ти, в результате потрясения пожаром второго этажа на рассвете 28 декабря 2004-го и чердака каменной дачи музы снизошли («…в позднедекабрьском рассвете взметнулось пламя выше леса… … 28 декабря, полуметровые снега, никто не мог мне здесь помочь: с огнем боролся два дня и между – ночь»… …Аж семь причин пожара насчитал, – но главной стал огрех стропилины при постройки крыши – из-за слежения с приемничком на ухе дебатов в Верхосовете весною 93-го меж депутатами и Ельциным клятым… … «но строя низ (из камня-туфа стены), продумал всё – и способ жизни мой таки спасён…»… (Из «Баллады о пожаре»). «Времянка брошенная брата, пришлась вблизи мне здесь (пониже) кстати: ее на санках перетаскал, и строить вновь чердак (третий этаж) начал, сделал обвязку, пол я настелил, – к двадцатым числам января – и временную крышу, – вернулся даже к воспоминаньям, – но не давал покоя мне отказ в общеньи младости таежному соратнику, – с которым общего давным-давно не стало, – но он имел ко мне эмоции клиентски-вассальные; – он в городе в 80-х меня разыскал, частенько на четверть часа являлся: как бы иконою для него я стал, – в чем я ни на йоту, ясно, вовсе не нуждался; по моему примеру (после сорока!) он на промысловую охоту подался, – нажил тяжелую операцию протезирования шейки бедра; последние лета три перед годом четвертым при каждой вылазке нечастой в Таежку, Кипарисово и дальше – с копией Николая в младости неизменно встречался: так же смугловат, на ту же ногу хромает, – та ж непоседливость, как будто шило в ср… ке; разумом я понимал, что если бы он – не мог бы меня не узнать, лет-то после последнего свиданья прошло всего с семнадцать, –