Слышал о таком?
– Нет, – ответил я.
– Коноплев – начальник экспедиции Уфимского НИИ геофизики. Единственный кандидат наук в нашем городе. Он будет финансировать отдельную партию проблем бурения, которую я хочу создать. Пока нас трое: я, твой коллега Артеменко Олег – главный конструктор, и вероятно, ты. Я доложу Коноплеву. Света расскажет, где и когда ты с ним встретишься, – ответил Виктор.
– А теперь давай пить водку, – добавил он, наполняя рюмки.
Вот так началось знакомство с Виктором Горожанкиным, который сыграл очень значительную роль в моей жизни.
Через несколько дней я сидел в кабинете Коноплева. Он был полной противоположностью Горожанкину. Щуплый мужчина лет сорока, в безукоризненном костюме, белой рубашке с галстуком, с мягкими манерами и спокойным тихим голосом. Постоянно дружелюбно улыбался. Весь какого-то столичного вида, с бледновато-желтым цветом лица, хотя сам был южанин – из Краснодара.
– Виктор сказал, что вы работаете у Чернобая? – спросил Коноплев.
– Да. В отделе ультразвука, – ответил я.
– А чем конкретно последнее время занимались?
– Точкой кавитации нефти в скважине. Разрабатывал прибор. Даже авторское свидетельство получил. Сейчас проходят испытания опытного образца.
– Меня эта тема интересует. Вы читаете "Нефтяное хозяйство"? – спросил он, доставая из стола последний номер журнала. – Посмотрите, интересная идея: "Демпфирование резонирующего вибратора, вследствие изменения плотности среды". Правда, здорово!?
– Это моя статья, – сказал я.
– Простите, я не обратил внимания на фамилию. Тогда не будем отнимать время друг друга. Вопрос решен – работаем вместе. Вот, возьмите ключ от квартиры, адрес сейчас напишу, можете занимать хоть сейчас. Приятно было познакомиться. До свидания. А вопрос перевода с Чернобаем решу, добавил он мне в след. Не забыл ли я тогда от радости сказать "до свидания" ему?
Так выглядит счастье
В автобусе ехал домой, и радостная улыбка не сходила с моего лица. Казалось, все оглядываются на меня и улыбаются в ответ. В голове снова и снова проигрывал сцену в кабинете Коноплева, сжимая в кармане ключ от нового жилища, – боялся вынуть руку, чтобы он не исчез. Дома жена долго не могла поверить, что ключ настоящий, от настоящей квартиры. Переехали на другой день. В пустых и просторных трех комнатах ребенок научился ездить на велосипеде, а собачка бегать сломя голову. Наступила самая светлая полоса моей жизни.
Главный конструктор Артеменко, спортивного телосложения, в добротном полосатом костюме, черноволосый и веселый украинец сразу мне понравился. Вот его, город обтесал и принял за своего. Даже звук «г» он произносил, как москвич. Наверное, потому что был сыном учительницы русского языка. В движениях Олег был резок и порывист, по складу характера непоседа и трудоголик.
Единственная странность Олега Анатольевича заключалась в хроническом подозрении, что окружающие специально хотят его обидеть. Это, правда, было не далеко от истины, но исключительно