на груди оранжевое пятнышко, уши с заломом – шотландец. Умеет стоять «столбиком». Вся моя семья с нетерпением ждет пушистого друга и мы уверены, что полюбим его также, как и его предшественника Грея. Плошки для еды, воды, игрушки Грея ждут нового хозяина. Четвероногие друзья были у нас всегда, и я вспомнил сразу обо всех.
Кеша
Вся моя семья обожала собак. Мы думали, что любим только собак. Котов не замечали. В жизни собак имели четверых.
Когда сыну исполнилось пять лет (в 1981 году) нам кто-то подарил белого беспородного щенка, который став взрослым Кешей размером не превышал котенка. Мы любили его сильно, и он нас; всегда выкупан, расчесан, жизнерадостен и неутомим. Послушный нежный пес и замечательный пятилетний человечек превратили нашу небольшую комнату общежития строителей в рай. Вся "мерзость бытия наших соседей по «общаге» и контингента на работе «проходила» мимо нас.
Вскоре мы переехали в большую квартиру. Радость! Но проблема – девятый этаж без лифта. Потому и стали позволять Кеше выходить гулять самостоятельно. Он вел себя правильно: тащил за одежду к двери, влюбленно смотрел в глаза просясь на улицу, повизгивал от нетерпения, и всячески демонстрировал виртуозное владение собственным хвостом. Удовлетворенный прогулкой Кеша возвращался, царапался в дверь и, радостно ворвавшись в дом скулил от счастья, вертелся юлой и пытался нас всех расцеловать. А хвост?! Знаете ли вы, что у счастливой собаки делает хвост? Думаю, видели. Но однажды Кеша не вернулся. Втроем ходили мы по темным дворам, ребенок плакал и звал: "Кеша! Кеша!" Но Кеша не отзывался. Он исчез.
Первую неделю трудно – тревога, беспомощность. Да что там – горе давило, все молчим, прислушиваемся к каждому шороху, глаза слезятся. Только месяцы спустя боль значительно утихла.
Идем с сыном, как-то вечером, по пустынной тропинке, а навстречу двое мужчин, оба в подпитии. У одного на поводке овчарка в наморднике, у другого на поводочке знакомая белая, но какая-то зачуханная, собачка. Я подумал было, что обознался. Но ребенок вдруг закричал: "Кеша!" Кеша вырвался и подбежал к нему с радостным лаем, Боря прижал его к лицу. Мне показалось, что у обоих текли слезы счастья. Но счастье не было долгим. Мужик вырвал Кешу.
– Что за дела? Какая Кеша? Отвалите! – сказал он угрожающе.
– Разве не видно, это наша собака? – ответил я.
Тогда другой снял у овчарки намордник положив пальцы на карабин поводка, пошатываясь произнес: "Что, в рыло захотели?" Ребенок кричал: "Папа, папа забери Кешу! Папа забери! Забери папа!..". Знаю, я должен был бесстрашно победить всех троих, двоих человек и серьезную собаку настроенную агрессивно, показав себя сильным и смелым папой, но испугался – отступил. Совесть и стыд мучают до сих пор, спустя тридцать лет. Эта встреча оставила "глубокий шрам" в наших душах, моей и сына. Больше Кешу мы не видели…
Ферри
Север остался позади. Мы вернулись на «большую землю". Сын ходил в третий или четвертый класс и стал нас уговаривать приобрести ему собаку. Преодолев сопротивление мамы: "Вся