есть, но как я могу гарантировать? Я ещё на работе. Было бы проще, если бы вы позвонили мне вечером домой.
– Что, дома клиенты вас не беспокоят?
– Беспокоят, конечно. Я только сказала: было бы проще. Но не просто совсем. Я во всём люблю точность, вы, наверное, помните? Так в чём проблема?
– Проблема… – Молчание, тяжёлый вздох. – Я видел вас в прошлый раз у нас в клубе…
– Да, помню. И замучили эсэмэсками. Испортили всё удовольствие, или, как говорит молодежь в таких случаях, обломали кайф. С вас причитается. Я бы с удовольствием посмотрела то, что видела, ещё раз. Вещичка сложная – я к ней оказалась совершенно неподготовленной, и, как результат, слишком многое в ней для меня осталось за кадром.
– К сожалению, это невозможно. «Вещичка» не прошла…
– Что это было? Мюзикл?
– Не могу вам точно ответить. Если честно, в запарке мы и сами не поняли, что у нас получилось…
– …шедевр. У вас получился шедевр. Точнее, мог бы получиться, должен был.
После долгого молчания.
– Вы действительно, в самом деле так считаете?
– А что, я и на сей раз в гордом одиночестве? Со мной так часто бывает, но здесь беспроигрышно. Так что с «вещичкой»? Почему невозможно?
– Снова вы ёрничаете. Возвращаетесь к привычной манере? Только что ведь говорили по-человечески.
– Ну а что сейчас? Лаю по-собачьи? У вас как, совсем чувства юмора нет?
– Это не юмор.
– Нет, это юмор. И это шедевр. Но вы так и не ответили на мой вопрос. Третий раз повторяю.
– Но вы же сами видели – был полный провал.
– Ничего я не видела. Народу много ушло, конечно, но те, что остались, все ладоши себе отбили в аплодисментах. Я в том числе. Знаете, когда я увидела своего бывшего мужа в столь неприглядном виде, напомаженного, в женских колготках, я поначалу в ужас пришла, но потом была совершенно потрясена. Столько лет мы прожили вместе, но ни я, ни мои родители, ни тем более Павел (его сын, если вы не забыли) даже не подозревали о чём-то подобном. Что называется, «получи, фашист, гранату!» Извините, конечно, за подобное сравнение. Так на фронте, говорят, бывало. Самые неприметные люди становились вдруг настоящими героями. А когда Саша запел, я уже не могла сдерживаться, так и проплакала до самого финала. Весь макияж псу под хвост, хорошо хоть, на машине была, некому было на меня особо пялиться. Что ещё? Неплохой сюжет, для начала. Но вот слова, музыка совсем ни к чёрту – никуда не годятся. Ещё – аудитория. Эта вещь только для вас, трансов, вы должны понимать это, широкого признания она никогда не найдёт.
– Я не транс.
– Я тоже. Но, благодаря этой «вещице» наконец-то что-то начала в вашем мире понимать. Считайте меня отныне «сочувствующей». Вы себя таковым не считаете?
– Нет.
– Ну да, конечно, вы «в теме». У вас ведь любовь.
– Вы опять за своё?
– Опять. Я неисправима. Что с меня взять? Глупая, смешливая, вздорная бабёнка. Но я