нет, и за ними, Сашей с Марией, вернулись. Помогите, мол, без вас никак не выходит. Что ж, стали чум-работниками называться. Олени к ним возвратились, просто теперь это было общее советское «богатство». А там и жизнь закончилась.
История жизни одной семьи. Маленький кирпичик, персональный вклад в будущие характеры ещё не родившихся, страховочный тросик на периоды других провалов и неудач, которые неизбежны, к сожалению. Беда, хоть и срежет, возможно, твою жизнь лихом, но пройдёт, а ты будь добр – выживи, и память о том, кто ты есть на самом деле, сохрани.
У Саши-оленевода получилось.
Испанка
Мой дед по матери Осип родился в 1879-м году. Женой у него была Матрона Николаевна. Детей рожали, жили хорошо. Дед нравом был суров, но по тем временам самое то: правил самосуд, ворам пальцы отрубал. Но люди его такого уважали и власть над собою принимали, беспалые ему руку жали.
В 1916 родились у них двойней два сына, Андрей и Леонид. А в 1918-м от испанки умерла и Матрона, и один из близнецов. Нельзя такому мужику с сыном в люльке без жены. И сосватали ему только что овдовевшую Анну восемнадцати лет, мою бабушку. С первым своим мужем они и свадьбу то недавно сыграли, но такие времена – пришли в их село не то красные, не то белые, а скорее всего ещё кто, Анна с мужем засели на чердаке с пулемётом, но не отбились. Мужчин села бандиты на реке казнили, тела в воду бросили, а головы жёнам отдали.
Анна двухлетнего сына Осипа, моего дядю Андрея, приняла и растила как родного, а потом у них и свои дети народились, десять, если поимённо. Моя мама – последней, в 38-м. В 1940-м дед Осип умер, почки отказали – нет, не пил, не принято это было, просто болел.
Эту историю надо рассматривать слоями, охватывая всё и сразу: богатая северная территория и люди, живущие своим нравом, достатком, языком и культурой; сильные и вольные люди, образованные; эпидемия испанки, и мои-то родные выжили, крепкие оказались; страна в режиме войны; красный террор, разгорающийся и никем не сдерживаемый – не до того.
Бабушка Анна говорила, что смерти в эпидемию было столько, что не хватало гвоздей, и доски на гробы сшивали верёвками.
Если в богатом самодостаточном регионе, каким на тот момент была Коми земля, не в чем было хоронить, думаю, людям новости из столицы, кто там, кого и зачем, шли вторым-третьим интересом, вот и пропустили беду.
Про испанку и гвозди мы вспомнили в один из разговоров с северной роднёй по телефону этой весной1. Если бы не рассказы бабушки, так и ушло бы беспамятно.
1918-й год, уровень сложности: «эксперт».
Жестокость. Следы
Примерно так: двое встретились, полюбили друг друга и поженились. Оба родились в Китае, а потом переехали во Владивосток молодыми, каждый своим путём. Она – безумно красивая женщина, он – сильный, практичный, немного ревнивый. Нормально. На два поколения раньше, ещё в девятнадцатом веке, их семьи перебрались на Дальний Восток. Они осели в Приморье, выбрав себе