что не била при этом, причитая:
––Пить будешь? А он, зная анекдот, отвечал: –Наливай!
Может быть, для Наташи, как девочки, важную роль, как и в будущем будут, и уже теперь играла прическа и цвет волос. И как свойственно юности, седые волосы воспринимались как признак ужасной старости. Слава же не был ни сед, ни пьян. Наташа и ее «не может быть» остались в памяти Слава навсегда, и при каждом воспоминании о ней и сказанном ею на душе у него теплело, горло сдавливала спазма умиления и подступали слезы. При встречах или разговоре по телефону Слава всегда интересовался то у Юры, то у Аллы:
– Помните, у Вики была подруга Наташа, они тогда играли на лужайке, что с нею?
– Наташа выросла, вытянулась, красивая, и выступает в подтанцовке в какой-то эстрадной группе.
– А как ваша боевая Вика?
– О, Вика учится и подрабатывает в ресторане официанткой, уже взрослая. Боюсь, как бы ресторан не перетянул ее. Слава подумал, что бойкий характер Вики вполне подходит для работы в ресторане, но учебу она может забросить. Да и режим работы не благоприятствует занятиям. Славе хотелось увидеть Наташу, говорить с нею, напомнить тогдашний разговор, и, пожалуй, выведать ее мысли тогда. Хотя, не думал, что она помнит и сам разговор и вспомнит свои мысли и чувства. Но сначала нужно было зайти в ресторан и встретиться с Викой и узнать о Наташе, если конечно Вика его вспомнит. Однако никак не собрался, да и, как всегда, компаньона для посещения ресторана не было. И он все откладывал и откладывал свой выход в, так сказать, свет, в другой свет, который не в пример прежнему, вечернему, теперь только ночной – начинается поздно, длится ночь и заканчивается утром. Оценку отношения детей к нему он впредь воспринимал, вспоминая Наташу.
Не один раз Слава приезжал к дочке, зятю и внучкам. Встречали на вокзале приветствиями, улыбками, чемодан подхватывали, освобождая руки для объятий. Встречали почему-то без цветов. Сам он был привержен встречать гостей после долгого перерыва цветами. Зачем цветы – ведь приезд был не званным, а рядовым, по его зачастую неожиданному сообщению, что, мол, приеду, билеты заказал и оплатил. Случалось, что и для него вылет был довольно неожиданным. Соблазняли неопытного пассажира сообщения льготных сиюминутно билетах. Слава, пытаясь только прицениться, доходил до суммы, убеждался, что она просто соблазнительно мала, тотчас звонил дочке:
– Беру билеты на такое-то число, пробуду у вас десять дней. Будет ли это удобно для вас? Перенесете?
Дочь никогда не противилась, отвечала без задержки, решительно:
– Конечно, папа, конечно, приезжай.
Позвонил и на этот раз, но в разговоре появилась пауза и обратила на себя его внимание, и это как-то задело душу, еле заметно, словно быстрая тень от набежавшей тучки в солнечный день.
Вся семья за столом в ужин – муж, жена, две дочки – старшая двенадцати лет и младшая четырех. Родители обсуждают неожиданное известие о приезде через полтора месяца дедушки. Мать:
– Опять наш дедуля приезжает. Он всегда, как снег на голову,