неплохо было бы хоть в каком большом журнале напечататься. Спасибо за содействие А.М.! Стихи пошлю позднее немного. Мне на днях исполнилось 40 лет. Как хорошо сказал Евтушенко:
Сорокалетье – страшная пора,
Когда измотан жизнью в поединке
И на ладони две-три золотинки,
А вырытой пустой земли гора.
Вот уж точно по моему адресу!
Но все менялось даже в те времена. И вот уже та самая редакторша, что меня – безответную дуру хулила и грязью поливала, прислала вполне милое письмо в январе 73-го года, что моя рукопись включена в план 76-го года. И опять что-то потом сорвалось.
Вот еще отрывок из августовского моего письма Столетову летом 73-го года.
«Здравствуйте Аполлон Михайлович! Спасибо Вам за письмо, оно мне сейчас как самое целебное лекарство. Вы спрашиваете о стихах о здоровье. В том то и дело, что эти вещи у меня настолько взаимосвязаны, что когда нет одного – нет и другого. Когда Вы приезжали к нам в начале апреля, я ведь была совсем больная. Ваш приезд был чем то вроде сильнейшей тонизирующей инъекции. Но через день после Вашего отъезда я свалилась. Именовалось это «функциональным расстройством нервной системы». Главное глаза почему то не видели. Два месяца я совсем не могла читать и писать. Но встреча с Вами помогла мне излечиться от какой то внутренней окаменелости после прошлогодней горьковской рецензии. Я даже снова начала писать. Расколдовали!
Вы сказали, чтобы я написала с 15 таких стихотворений как «Гадкий утенок» и тогда никакие редакторши мне будут не страшны. Но вся то беда в том, что гадкие утята не каждый день на свет божий появляются. Я и сама чувствую такую радость, что оно у меня написалось… А это бывает у меня редко. Еще одно стихотворение появилось, которым довольна – «Злая бабка». Не знаю – что это меня на Север и в детство потянуло.
По сборнику ничего не сделала. Не из-за лени, нет! Просто очень уж я невезучая. Мне ведь пришлось в конце мая выйти на работу, не долечившись, так как моя помощница (на полставки) уехала на сессию. А работа школьного библиотекаря в конце учебного года теперь, когда на нас повесили все учебники – это сущий ад. Он продолжался весь июнь. Работала я больная, измотана была совершенно. Ни о каких стихах не могло быть и речи.
С июля начала готовить библиотеку под покраску и 10-го собиралась выйти в отпуск. А 8-го – заболела… свинкой! Начинаем помаленьку впадать в детство. Да так тяжело. Ну и разумеется осложнение. На уши. Воспаление. Сколько протянется трудно сказать. А там – отпуск. Представляете, какое у меня сейчас «творческое» состояние? Но даю слово: сделаю все что могу и даже через «не могу» по сборнику. И не потому, что мне так уж хочется увидеть свою книжку при жизни. Я и раньше не особенно рвалась печататься, а теперь это желание убито совсем. Просто в ответ на Ваше внимание и хлопоты я хочу с чистой совестью сказать: «Сделала все, что было в моих силах». Желаю Вам новых вдохновений и новых стихов. И, как всегда, прошу прощения за многословие».
Кончилась вся эта моя суета