стена. Фон Саботаж угрюмо осматривал место своего заключения и грустно размышлял.
Если он отлучён от власти не за свой великолепный прожект о клонировании динозавров, а за подвиги, сопряжённые с грандиозным скандалом Южного вопроса, тогда его дражайший друг Фридрих фон Шайтан вполне способен избавиться от единственного свидетеля своих преступлений. Ведь не в одиночестве он, Фотис фон Саботаж поддерживал деятельность Тима фон Тёмненького!
И Фотис с мечтательной улыбкой вспомнил своего сообщника. Ах, воистину, у Тима был неистребимый талант делать деньги из воздуха! Будь его, Фотиса, воля, он бы утвердил государственную премию специально для своего подельника. И назвал бы её: «За смелость мысли».
Кто ещё на целом свете, кроме Тима, смог бы догадаться, каким образом обесценить вполне благополучные районы под Курвилем в самый короткий срок?
Ведь именно умница Тим впервые придумал, как заставить зажиточных граждан Хватляндии продавать свои особняки за бесценок и даже по своей воле. Для этого, правда, министру Жизни и Смерти пришлось издать закон, по которому мусорная свалка Курвиля переместилась ближе к тому району, который предвиделось ограбить.
Проходило всего несколько месяцев, и несчастные жители ещё недавно благоухающих предместий с ужасом избавлялись от своих насквозь провонявших особняков. И продавали не кому попало, а – через подставных лиц – прямиком Тиму фон Тёмненькому. Организация этой операции была первоклассной. После того, как последний дом сдавался перед зловонием мусорной свалки, предместье быстренько сносилось подчистую.
Ещё через месяц–другой мусорная свалка перебиралась ближе к другому предместью. А в это время на пустырях бывшей мусорной свалки быстро росли великолепные особняки, которые продавались исключительно богачам.
Ровно через полгода после проведения подобной блестящей операции на счетах трёх людей появлялись баснословные деньги. К их великому сожалению, долго красть в одном месте было невозможно. Именно потому бедняге фон Тёмненькому приходилось напрягать ум в поисках всё новых путей обогащения.
А это привело к неприятному феномену: слишком много людей стало посвящено в детали операций, которым лучше было бы оставаться во мраке неведения. Тайное становилось явным.
Меж тем, грязненькие делишки просто не выносят света. Им спокойнее существовать во тьме. Спокойнее и безопаснее.
***
И вот, сидя за крепкими решётками клиники для душевнобольных, Фотис вспоминал. Как с ним, всесильным министром, всё это вообще могло произойти?! Да очень просто. Бездумная эйфория, растущая из корней безнаказанности, приводит и не к таким ошибкам.
Фотис фон Саботаж, во всех прожектах всемерно поддерживаемый самим премьером, стал неосмотрителен. И тайна понемногу стала просачиваться наружу. Фотис был просто удивлён, когда почти одновременно вплыли наружу сразу несколько громких скандалов, связанных с его деятельностью. Тима фон Тёмненького всё чаще стали вызывать к следователю.
И