Сары. Может быть, речь о ней? Но почему тогда Густавссон интересовался ее бойфрендом?
Н-да, еще одной беседы с Эйвор не избежать, это ясно.
С любопытством я опять запустил руку в коробку. Пальцы нащупали тетрадь в твердом переплете. Кто-то перетянул ее резинкой и черкнул на листке: “Дневник Сары?” Не переставая удивляться, я снял резинку и открыл тетрадь. Почему же дневник Сары оказался у Эйвор? Он ведь должен лежать в полиции.
Кто бы ни вел дневник, этот человек явно стремился писать кратко. Всего несколько строчек за день. Во многих случаях даже даты не указаны. А большей частью записи, похоже, вообще делались два-три дня в неделю. Я выписал даты всех убийств. Ни одна из них в дневнике не встречалась.
Я положил дневник на кухонный стол и опять открыл папку.
Снова принялся читать заметки старика Густавссона.
И чем больше читал, тем сильнее горячился. Ведь совершенно очевидно, что Густавссон только отмечал неясности в рассказе Сары, но глубже в них не вникал. Пропавший чехол от клюшки – всего лишь одна из многих. Как он обошелся со своими сомнениями? Поговорил с прокурором? Или, может, с Эйвор?
Стоя с папкой в руках, я чувствовал, как во мне растет решимость. По всей вероятности, Бобби прав. Адвокат его сестры не выполнил свою работу. А ведь “кой-чего знал”.
Я решительно побросал все в коробку и пошел с ней к себе. Знал, что не смогу отложить дневник. Буду читать, пока не засну.
В субботу предстоит работа, а не отдых. Ведь, как я уже говорил, мне нужно принять решение.
Могу ли я в самом деле представлять покойного клиента?
8
Субботним утром я проснулся, лежа на спине, с Сариным дневником на груди. Белла молча стояла возле кровати. Проснувшись, она иной раз так делает: прокрадывается ко мне, стоит и смотрит на меня, пока я не открою глаза. Не очень-то приятно, не могу я привыкнуть к этой ее манере.
– Я хочу есть, – сказала она.
– И тебе доброе утро, – сказал я, отложив в сторону дневник.
Энергия вернулась ко мне в тот же миг, когда я коснулся переплета дневника. Перед тем как отрубился, я вычитал там много интересного. Уму непостижимо, почему полиция оставила дневник без внимания. – Голыш, – сказала Белла, когда я встал с кровати. – Сама такая, – отозвался я.
– Но я-то в пижамке. – Она подергала пижамную курточку.
– Не тяни, станет слишком большая.
Белла пожала плечами:
– Так и я тоже буду большая.
Я оделся и двинул на кухню.
– Фу, – сказала Белла, увидев вчерашнюю посуду.
Я согласился. Позавтракали мы перед телевизором. Белла смотрела детскую передачу, а я дочитывал последние страницы дневника Сары. Если дневник вообще ее. Что мне и предстояло выяснить в течение дня, как и многое другое.
– Давай одеваться – и в путь. К сожалению, сегодня мне надо немножко поработать.
– А где буду я? – спросила Белла.
Я улыбнулся:
– У бабушки, у маминой мамы.
Примерно через час мы были у Марианны.
– Что это шумит? –