чиновника из МГБ, который рассказывал о выдающейся карьере, которую Пионер сможет сделать на службе партии, расстрелявшей его друзей, он с трудом сдерживал желание перегнуться через стол и придушить мерзавца. Затем, к его стыду, эти бурные эмоции сменились привычной трусостью, и он согласился на предложение, от которого в любом случае не смог бы отказаться. Разговор был закончен, и он покинул кабинет.
Возможно, ему послышались голоса погибших друзей, а может быть, глас неведомого Бога, о котором он читал в западных изданиях, что-то нашептывал его душе, – так или иначе, ему в голову пришла мысль, что есть гораздо лучший способ отомстить, чем убийство чиновника, которого тут же сменит другой. Надо научиться терпению и осознать, что месть – это блюдо, которое лучше подавать холодным.
Самым сложным оказался первый контакт. В первые годы карьеры Пионер проявил себя как образцовый сотрудник и получил от партии разрешение посещать конференции за рубежом. Они так хотели узнать о новых компьютерных технологиях на Западе, что об этом не нужно было напоминать. Во время командировки в Токио он ускользнул от сопровождающих и переводчиков во время основного доклада, где присутствовало несколько тысяч программистов, и незамеченным добрался из гостиницы до посольства США, где предложил свои услуги ЦРУ. Естественно, к нему отнеслись с подозрением. Добровольцы, готовые по велению совести стать резидентами иностранной разведки, были лучшими информаторами. Но часто приходилось иметь дело с подсадными утками, двойными агентами, которых подбрасывали, как приманку на крючке. Однако шеф резидентуры оказался смелым человеком, готовым рискнуть. Потребовалось больше часа, чтобы найти кого-нибудь, кто говорил по-китайски, но уже десять минут спустя шеф убедился, что, судя по озлобленности этого молодого китайца, он, скорее всего, говорит искренне. Шеф резидентуры год назад развелся с изменившей ему женой и знал, что истинные душевные муки трудно подделать.
По возвращении Пионера в Пекин с ним связался молодой резидент ЦРУ по имени Кларк Баррон. Первые задания были простые и нетрудоемкие, Пионер выполнял их без вопросов и возражений. Каждая передача информации становилась победой, каждая оставленная в тайнике посылка была словно нож в спину партии. Он освоил простейшую маскировку, микросъемку, потом цифровые фотокамеры и шифры. Действовал методично и никогда не допускал неоправданного риска.
Баррон потратил на его обучение пять лет, и Пионер показал себя способным учеником.
В то же самое время он получил повышение от МГБ. Уровень доступа Пионера к самым защищенным данным повысился, о чем он доложил резидентам, сменившим Баррона. В ответ выросли и их требования к нему. Когда наступило 11 сентября 2001 года, Пионер опасался, что ЦРУ о нем забудет, бросив все силы на охоту за террористами, но объем запросов не уменьшился. Резиденты никогда не говорили Пионеру, что ЦРУ считает его самым результативным информатором в коммунистической стране со времен Олега Пеньковского