стоящая рядом тетка протянула мне пластмассовый стаканчик, и я почувствовала резкий запах спирта, на холоде показавшийся мне металлическим и очень неестественным. – Не убивайся ты так! Чего только не бывает. Давай, Сашка, за нас! Что? Не узнаешь? А я часто тебя здесь вижу, как ты бежишь в поликлинику…
Я посмотрела на неровное, подпухшее лицо тетки. Не может быть. Это же моя одноклассница, Ленка Шабалкина… А с ходу я бы сказала – женщина лет на пятнадцать меня старше. Что с ней такое произошло? Я слышала, что она пьет, но не думала, что это все так ужасно…
– Что у тебя случилось-то? – Ленка смотрела на меня пьяными глазами, но очень внимательно. – Ты расскажи, легче станет. Мне, знаешь, все рассказывают. Сливают… – Она засмеялась, хрипло и громко, так что кто-то из людей, стоящих на остановке, оглянулся на нас. Главное, чтобы там не оказалось маминых подружек и Нин Иванны. Стыда потом не оберешься и не докажешь, что не распивала на мусорном бачке водку с уличными алкоголиками.
– И девки наши звонят, ты не думай, – продолжала как ни в чем не бывало Ленка. – Как у кого что случится – тут же ко мне. Потом – не дозвонишься им, нету их! До следующих похорон или развода… Или в больницу кто загремит… А Ленка тут как тут. Я, думаешь, не понимаю, что меня стесняются? Ты тоже стесняешься. А ты не стесняйся. Люди! – Ленка оглянулась на остановку, хотя никто особо на нас и не смотрел. – Лю-ди! – Она повысила голос. – Это вот очень приличная дама – пе-диа-тор… Я правильно говорю?
– Лен! Ну, хорош! Прекрати! – Я видела, что она находится в том состоянии, которое для нее, видимо, близко к трезвому, и вполне меня понимает. – Давай отойдем хотя бы. И кричать не будем.
– Давай, – неожиданно согласилась Ленка. – К тебе пойдем?
– Лен, у меня вообще-то вызовы, рабочий день еще.
– Ну, ясно, – судорожно зевнула Ленка, обдав меня сложным перегаром, в котором я четко уловила некую парфюмерную составляющую. Не удивлюсь, если она вовсе и не пила вчера одеколон, а сегодня утром подушилась чем-то пряно-цветочным. – Не дошла еще до точки, значит, чтобы Ленку в гости звать!
– Ты что, Лен… – Я дотронулась до отвердевшего на морозе рукава ее шерстяного пальто.
Все-таки одноклассники есть одноклассники. Те десять лет всегда живут в душе. Для ребенка десять лет – как для взрослого тридцать, а то и пятьдесят. Эта была целая вечность, проведенная вместе.
– Не обижайся! Мне действительно по больным ходить надо. Вот, смотри. – Я раскрыла свою сумку, которую, кстати, обязательно надо выбросить этой весной, сразу же вслед за шубой… Поменять на что-то модное, яркое, звенящее, неожиданное…
Ленка довольно равнодушно глянула на карточки.
– Да и мне надо спешить, – вдруг сказала она. – Степанычев ногу сломал, в пятьдесят второй лежит. То есть уже ковыляет кое-как. Степу помнишь?
– Помню, конечно. А он, что, развелся?
Ленка недовольно повела плечами и вскинула голову, отчего ее нос