У нее был буйный характер, она считала, что в их с Викой адрес рот открывать непозволительно. Настя подошла к блондинке, взяла ее за руку и скинула с дивана.
–Рот закрыла, собралась и ушла!
О, какой мог бы быть скандал, если бы отец не вмешался. Ему пришлось угоманивать всех, кто сидел с ним до нашего прихода. В итоге Седой еле выпроводил гостей.
–А теперь, – заговорила Настя, когда все ушли, – послушай меня внимательно, Олег, потому что то, что я тебе скажу, имеет смысл.
Голос ее был тверд. Отец кивнул, Настя продолжила:
–У тебя одна дочь, чью жизнь ты просираешь ради сомнительных знакомых. У нее был сегодня важный праздник. Ты на него плюнул. Но я не позволю тебе и твоим друзьям плевать на труд, время, любовь, которые мы вкладываем в твою дочь вместо тебя.
–Я понял, – виновато прошептал папа.
–Нет, – вмешалась Вика, – ничего ты не понял. Каждый раз зовешь шалман сюда, а на Лиску тебе насрать.
–Пойми, Олег, – продолжила Настя, – когда ты будешь в беде или в старости, если доживешь, то тебе, кроме Лиски, никто не поможет. Эти уроды точно не помогут.
–Ты права, – печально согласился отец.
Девочки устаканили ситуацию, и я села к папе на колени и стала рассказывать, как прошел праздник.
–Так, – сказала Настя, стоя в коридоре, перед уходом, – завтра мы едем закупаться. Не вздумай пить. В обед чтоб был на колесах и свежим. Я не хочу с пьяным оборванцем ходить по магазинам.
–Понял, – послушно ответил Седой.
–Надеемся, – сказала Вика, и девочки ушли.
Отец был весьма ведомым, когда дело казалось его мнимых друзей, а уж перед этими двумя всегда страдал раболепством, поэтому он не подвел их и ради их приказа не выпил и капли спиртного. На следующий день мы купили столько вкусной еды, сколько я не ела никогда! Мясо, колбасы, сыры, фрукты, конфеты, икра! Чего только не было в пакетах, когда мы вышли из магазина.
Тридцать первого декабря в обед девочки пришли к нам и стали готовить. К вечеру был накрыт такой стол, все как у людей: елочка в игрушках, гирлянды на окошках, стол со вкусностями, наряженные девушки, трезвый папа. Мы отмечали вчетвером. Вика, будучи заботливым и добродушным человеком, обязала Седого угостить родителей и брата новогодними яствами, тот даже спорить не стал. Мне так нравился этот праздник, где никто не ругался, где была еда, где пели песни и смеялись. Когда папины дружки стали названивать, их красиво отослали ко всем чертям – я ликовала. Это был первый Новый Год в моей жизни, который прошел так хорошо. Благодаря этому празднику отцовские дружки даже обиделись на него на некоторое время (неделя, не больше) и не ходили к нам.
В феврале случилась беда: умер мой дедушка. Я очень сильно его любила. Потому что он тоже очень сильно любил меня. Помню, сидела часто у него на коленях, ножками болтала, а он меня все спрашивал, люблю ли я деду, люблю ли я бабу, люблю ли я папу, кем хочу стать. Дед очень многое сделал для меня, за что я ему благодарна. Но он не смог воспитать достойного сына, и теперь у меня ничего нет.
Когда деда Митя умер, Седой