корпоративных праздников, – привычно завела женщина, быстро обдумывая сказанное Летой.
– Совершено не интересуют ни свадьбы, ни детские праздники, ни сейчас, ни в перспективе, – твёрдо сказала Лета, она ненавидела слово «эксклюзивный» даже больше, чем «высокодоходный».
– А что вас интересует?
– Уж скорее похороны, – сообщила Лета.
– Но торт – это удовольствие, – словно уговаривая саму себя, принялась объяснять женщина тоном, каким стонут подругам и следователю: «Я же его больше жизни любила». – Наши торты – это приподнятое настроение, веселье. Мы доставляем заказчику радость. При чём здесь похороны?
– Ну, знаете, смотря кого хоронить, – Лета смотала с шеи шарф и напряжённо подергала спутанные кисти.
У них в семье уже есть люди, всегда готовые доставить радость заказчику. Если папа брался за проект загородного дома, то в небе над крышей сложного профиля вместо острых звёзд восходили гладкие кристаллы. А у бабушки в журналах вечно тиражировались приключения девственниц, либо орудовали блудницы, которых судьба непременно наказывала по всей строгости нравственных законов.
– Я, честно говоря, думала, здесь творчество, а тут – дизайн гномов, – мрачно сказала Лета.
– Сколько вам лет?
– Какая разница? В этом году окончила школу, – Лета вдруг вспомнила про ненавистные шефу технологические карты, и поняла, что он пытался объяснить. – Искусство повара – это когда человек даже гарнир к котлетам готовит с полной внутренней свободой.
Она ещё что-то пробормотала, что-то бессмысленное, вроде «карамель – это свет», и вновь намотала шарф.
– Но не каждый захочет купить такое блюдо. И повар умрёт голодным в окружении котлет, – задумчиво сказала женщина и глянула на косые афганы Леты, выбившиеся из могучих ботинок с грунтозацепами.
– Вы извините, но я, наверное, двину домой, – сказала Лета. – Не пойду на мастер-класс, нет смысла залипать тут до вечера.
– Подождите, – встрепенулась женщина. – Как это не пойдете? Двадцать девять тысяч уплатили – и не пойдете?! – Она развернула файл со списком участников, который всё это время держала в руке скрученным в кремовую трубочку. – Я так давно вас искала! Вы у нас кто?
– Лета Новикова, Ле-та.
Женщина пробежалась по списку, обнаружила Новикову Л.А. и просияла.
– Слушай, Лета, – она перешла на «ты», словно между ними всё было решено: – Нам с тобой страшно повезло, на карамель записалась только ты, все остальные – на марципан, мастику, королевскую глазурь и желатиновые цветы.
– Здорово! – почему-то обрадовалась Лета.
– Пошли переодеваться.
Они прошагали в раздевалку.
– Вешай в любой шкафчик куртку, надевай фартук, пилотку.
Лета засунула рюкзак на полку, развернула сморщенные голубые бахилы и натянула на ботинки.
– Какое у тебя замечательное имя, девочка! Ты, наверное, летом родилась?
– Мыслите стереотипами, – сделала замечание Лета. – Родилась