в экономической науке», которая, в свою очередь, была издана как монография в 1998 г. в серии «Этическая экономия». Эта серия выходила в питерском издательстве «Экономическая школа» благодаря усилиям руководителя Института «Экономическая школа» Михаила Алексеевича Иванова и деньгам «Дойче банка», которые в этот проект привлек предприимчивый немецкий экономист и философ Петер Козловски. Вот так у меня появились две книги примерно на одну тему, изданные в 1993 и 1998 гг. В этот свой сборник я решил включить вторую из них как более зрелую и до сих пор пользующуюся популярностью. Я по сей день читаю по ней спецкурс в НИУ ВШЭ, разумеется, добавляя, где можно, новый материал. Но в книге 1998 г. отсутствовал раздел про «столбцы», который был в предыдущей монографии, и в какой-то момент стало понятно, что описание моделей человека во всех основных теориях, скажем, финансовых рынков будет представлять собой отдельное, трудоемкое и очень объемистое исследование. Поэтому случилось так, что попытка «пройтись по столбцам» была предпринята только в старой книге, а в новой остались только «строки». Но поскольку мне дорог общий «матричный» замысел, то я решил поместить третью главу книги 1993 г. в этот сборник, несмотря на некоторую ее архаичность. Насколько я могу судить, не будучи специалистом, особенно отстал от жизни параграф, посвященный финансовой сфере. Именно здесь в последние десятилетия произошли наиболее значительные и противоположно направленные изменения, что нашло символичное отражение в одновременном присвоении Нобелевской премии Юджину Фаме и Роберту Шиллеру в 2013 г. Финансовая теория вначале стала строгой и основанной на рациональной модели человека благодаря гипотезе эффективных рынков Юджина Фамы, согласно которой финансовые рынки мгновенно учитывают имеющуюся информацию (относительно объема учитываемой информации есть разногласия между разными версиями этой гипотезы). Колебания этих рынков носят случайный, непредсказуемый характер, на них нельзя систематически выигрывать. В то же время получила большое развитие так называемая теория поведенческих финансов (главные представители Роберт Шиллер и Ричард Талер), описывающая и объясняющая отклонения реальных финансовых рынков от модели эффективного рынка[4]. Кажется парадоксальным, но именно в области финансовых рынков, которые ближе всего к идеальной модели, поведенческий подход получил, пожалуй, наибольшее распространение. Объяснение, которое я могу дать, заключается в том, что как раз в данной области рациональная модель зашла слишком далеко в своих предпосылках, что не могло не вызвать ответной реакции.
Вообще соотношения между деньгами и рациональностью экономической деятельности сложнее, чем может представиться на первый взгляд. С одной стороны, конечно, именно деньги позволяют все посчитать и сравнить, что ведет к всеобщей рационализации. С другой – обращение денег приобретает независимость от обращения товаров и свои сложности, в которых не