чтобы читатель или слушатель не застрял в сухих методологических рассуждениях. Поэтому понадобился параграф 1.1, где предварительно дается «общая схема модели экономического человека» и лишь потом, в главах 2 и 3, описывается, как модель сформировалась исторически. Сегодня мне кажется, что этот служебно-дефиниционный параграф написан слишком подробно и можно было обойтись гораздо более сжатой характеристикой, чтобы не отвлекать внимание от дальнейших содержательных рассуждений.
Специальный параграф (1.2) посвящен в этой главе понятию экономической рациональности. Разговор о рациональности в экономической науке пересекается с разговором о модели человека: можно, например, представить себе модель человека, состоящую из мотивационных и когнитивных предпосылок. Я предпочитаю говорить о модели человека, поскольку это сразу суживает тему. Понятие же рациональности чрезвычайно многозначно и вызывает множество ассоциаций. Это отчасти хорошо, потому что среди этих ассоциаций могут найтись полезные и интересные, но с большей вероятностью они могут запутать дискуссию. Во всяком случае, придется долго объяснять, о какой именно рациональности идет речь, а о какой нет. Существуют, например, такие темы, как рациональность экономической деятельности, рациональность экономической науки, – это области исследования, которые лежат вне поля зрения данной книги. И к тому же никуда не уйдешь от оценочных обертонов, присущих этому термину: рациональная деятельность рассматривается как правильная, похвальная.
У меня речь идет о предпосылке рациональности экономических субъектов, использующейся в экономической теории. Я предпочитаю и в этой книге (см. также пункт 4.2.3), и в последующих статьях, включенных в этот сборник, говорить о рациональности в рамках модели человека в экономической науке.
Здесь же содержится еще один важный, с моей точки зрения, момент: определение общественной науки через модель человека, в ней используемую. Та часть объекта исследования – человеческого поведения, – которая определяется и ограничивается выбранной моделью человека, – это и есть предмет данной науки. Этот момент подводит нас к разговору о сопоставлении моделей человека в разных науках и возможности междисциплинарных исследований (параграф 1.3). Стоит сразу же предупредить, что для такого сопоставления пришлось значительно упростить и даже примитивизировать сравниваемые модели человека. Из дальнейшего изложения читателю станет ясно, что единой модели человека, которой привержены все без исключения экономисты, не существует, а в истории она проделала значительную эволюцию. Из сопредельных наук – психологии и социологии, автор мог взять лишь то немногое, что ему известно как историку экономической мысли[8]. Зато представилась возможность вкратце рассмотреть историю и проблемы взаимоотношений экономической науки с теми дисциплинами, которые находятся к ней ближе всего[9]. Что же касается перспектив междисциплинарного