радость близкой встречи.
Только бы вот это «вчетверо больше», значит 48 дней, скорее бы прошли…
Боже мой, 48 дней.
Ведь это ужасно много!
½ 12‐го ночи.
Погода убийственная. Дождь, слякоть, сырость…
День тянулся без конца…
11 дней прошло с возвращения из Петербурга.
Это – много. Пронеслись незаметно.
Два месяца…
Ах, скорей, скорей!
Скоро я, вероятно, начну высчитывать часы и минуты.
Что там «у них»293?
Так же мрачно или, напротив, солнышко светит?
Почему-то сейчас представила себе Васичку в какой-то комнате, в большом кресле в углу – с закинутой вверх головой. В руке папироса…
Кто-то, здесь уже, играет на пианино…
Он сидит, слушает и [думает. – зачеркнуто] вспоминает маленькую любящую «девочку»…
Сегодня я много думала о нем. Живо вспоминала Петербург, его посещения.
Закрывала глаза, чтобы вид комнаты не [слово вымарано] разбивал иллюзии, и так ясно переживала опять это томительное чувство ожидания. – Вот, вот раздастся стук [в] дверь… [слово вымарано] И душа волновалась, как тогда, в те памятные дни…
А потом [отрывалась. – зачеркнуто] оторвалась от грез и [сделалось. – зачеркнуто] стало грустно-грустно, и такое чувство [было. – зачеркнуто] охватило, точно это никогда не повторится, прошло безвозвратно, было – и нет.
6 часов дня.
Сегодня приедут из Москвы…
В душе где-то живет надежда, что привезут письмо.
Письмо от Вас.!
Боже мой, если бы он знал!
Ведь это сделало бы меня счастливой на сколько времени!
Люблю тебя, люблю, мой родной, мой единственный!!!!!
1 час дня.
Нет письма… Нет…
Опять, как тогда в Петербурге, когда несколько дней подряд я напрасно ждала его, – опять шевелится обида в душе [и снова ужасно. – зачеркнуто]. Неужели он не понимает, с каким трепетным волнением жду я [весточки. – зачеркнуто] его письма?!
Хоть бы одно слово!
Грустно – грустно!
Сегодня встала утром с тяжелыми, мрачными мыслями, с мрачной душой…
А на дворе – солнце, свет, радость… Э-эх!
А все-таки не действует на меня природа так, как раньше.
Я часто вспоминаю «17 [версту]»…
Это страшное упоенье красотой зелени, неба…
Когда каждая травка, каждое деревце трогали и волновали какие-то струнки в душе…
А «Я природу тогда, как невесту, любил, я с природой тогда, как с сестрой, говорил»294…
Да, а теперь не то…
Люблю лес, люблю поле, часто любуюсь живописными ландшафтами, но какого-то непосредственного порыва, какого-то слияния души с природой нет. Я спокойно отношусь к ней, редко волнуюсь.
Раньше зелень, воздух, тишина хорошо как-то на нервы действовали. Растревожишься – а уйдешь в лес, побродишь немножко, и легко станет…
А теперь личная внутренняя работа, личная жизнь, душевная, берут верх и все окружающее является