Нашли время! Если бы они только знали, что происходит! Да я и сама не все знаю, но знаю, что будет, если они не уедут в ближайшее время.
– Окошко только чуть приоткрыто. Мы в шинелях не протиснемся. Пускай Ирка лезет.
– Курсант Варшавская, готова? – Они подсадили меня и буквально закинули в приоткрытое окно.
Я влетела вперед руками прямо в машиниста, соскользнула и свалилась на пол. Тут же рядом рухнул сам машинист. Его лицо с закрытыми глазами было в двадцати сантиметрах от моего. Достаточно, чтобы разглядеть в темноте.
Пожилой. Очки блестят (как это глупо на закрытых глазах) и лысина. Я сразу вспомнила Антенну, и меня накрыла банальная девчачья жалость. Вот жил человек, никого не трогал, вел в столицу многотонный состав и ничего не боялся. А теперь лежит без движения на полу… Надеюсь, что все-таки живой.
– Двести пятнадцать, что у вас случилось?! Двести пятнадцать, ответьте! – Станция взвизгнула прямо надо мной. Диспетчер.
Я вскочила и уставилась на этот ящик, как оглушенная. Рядом со станцией лицом на приборах лежал помощник машиниста. Ответить. Надо ответить. А как?
В окно влетел камешек. Черт, курсанты! Надо впустить. Я дернула вниз окно, и тут же в кабину залез Фиалка.
– Чего так долго? Ой… – Увидел машиниста с помощником. – Живы?
Хороший вопрос. Я схватила обоих за шеи:
– Есть! Есть пульс, даже нормальный.
– Что они такое с проводницами употребляли, что все лежат без задних ног?!
Я бы тоже хотела это знать. И у меня были большие сомнения насчет спиртного – ведь ничем таким не пахло! Но и других версий не было.
– Скажи лучше: со станцией обращаться умеешь? Надо диспетчеру доложить, а я не могу.
– Это мы мигом… Халк, ты там застрял?
В окно кувырком влетел Халк. Витек остался внизу, его было некому подсадить.
– Что с ними?
– Спят или в обмороке. И проводницы тоже. Ни на что не реагируют. Фигня какая-то творится, курсанты. Надо связаться с диспетчером.
– Погоди… – Халк рассматривал спящих. – Кто их напоил-то?
И этот туда же! Халк рывком поднял машиниста, усадил и стал лупить его по щекам, будто это могло помочь.
– Оставь. Он спящий на пол свалился. Думаешь, не проснулся бы? Живой-то живой, а вот…
Халк с сомнением посмотрел на машиниста и стал искать пульс поверх рукава.
– Двести пятнадцать, ответьте!
– Займись связью!
Халк вскочил, нашел, куда нажимать, и затараторил:
– Двести пятнадцать, говорит пассажир. Бригада не может вести поезд – похоже, отравление. Мы стоим.
– Двести пятнадцать, не поняла: где машинист?
– Без сознания. И помощник. И, кажется, проводники, я не понял.
– Чего не понял? Двести пятнадцать, плохие шутки! Я отстраняю вас от работы!
– Тетенька, он сам отстранился! И лежит лицом на приборах. Мы пассажиры и стоим как дураки в чистом поле…
– Двести пятнадцать, как ваша мама?
– Нормально, спасибо. А чего вдруг…
– ВЫ КАК В КАБИНУ ПОПАЛИ?!
– Так