слышать в тишине звонкое пение маленькой птички – пустынной славки.
– Позвольте, Майра, ведь самолёт мы уже видели, когда налетел ураган? – остановился Курамин. – Где же он?
– Действительно, странно, – ответила девушка и остановилась. – Мне кажется, это тот самый такыр, на который сел самолёт, хотя его замело теперь песком, и он стал много короче.
– И мне кажется, что это тот самый такыр. Странно, очень странно. Смотрите, что это? – воскликнул Курамин, указывая на темное пятно на такыре около своих ног.
Девушка сразу поняла, в чём дело:
– Именно здесь стоял самолёт… Это лётчик слил вчера при мне машинное масло, когда мы ремонтировали мотор…
– А не могли они просто улететь? – высказал Курамин страшную догадку, которая вдруг пришла ему в голову.
– Я боялась Вам сказать, но поняла, едва увидела этот пустой такыр, а тут ещё пятно… Это чудовищно, ведь с нами дети! И этот странный пассажир, он вёз какие-то ценности, и они просто избавились от нас, а сами улетели, бензина у них много.
– Это невероятно! – вскипел Курамин. – Это же настоящее преступление! Как они могли решиться оставить нас!
– Сквозь сон мне показалось, что я слышу какой- то шум. Видимо, они на рассвете завели мотор. Нам остается только одно – скорее идти к северу, пока есть ещё силы. Вон туда, где видны какие-то горы, до них не так далеко. Там, конечно, есть населённые пункты. Сейчас весна, и мы найдем воду на такырах.
– Как жаль, что в старом колодце вода оказалась непригодной для питья! Да, вы правы, нам надо идти к северу. Но какое безобразие, даже детей не пожалели! – возмущался Курамин.
Коля гневно сдвинул брови, как отец, и едва сдерживал слезы. Но Гульнара не понимала сложного положения. Она радостно захлопала в ладоши:
– Вот прелесть! Пойдем пешком, я буду ловить ящериц! Только сначала хочу молочка…
– Дура! – оборвал её мальчик.
– Майра, пусть Колька не ругается! – пожаловалась девочка и сердито надула губки.
– Перестаньте ссориться, дети! Я кому говорю? Снимите ботинки, а то начерпаете опять песку, – сердито сказал Курамин, весь кипя от негодования.
– Гульнара, чай пить будем потом, когда придем в деревню. Мы должны долго идти теперь пешком, поняла? – ласково наклонилась над сестрой Майра.
– Хорошо, – покорно ответила девочка, – но я сильно хочу молочка…
– Опять, кажется, ветер усиливается? – тревожно сказала Майра, помогая Гульнаре снять ботинки. – Ну, идёмте, дети!
Гульнара весело побежала вперед. Но взрослые медлили: нелегко было решиться на опасный шаг.
– Кошмар какой-то! – сказала Майра, ещё раз оглядываясь вокруг. – Негодяи…
– Ну, будь что будет, – произнес Курамин и, махнув рукой, решительно зашагал за Гульнарой.
Едва они скрылись за барханами, как ветерок замел их следы и покрыл затейливыми узорами.
Долго шли не останавливаясь Курамин, Майра и дети, сосредоточенно ступая по ямкам, остававшимся на песке от