вылупил?.. понравился? Ходь сюды, – говорит. Я это, значит, тормознулся, косо на него поглядел и говорю…
– Куда уж косее, – снова прервал Ганса Иван, – я представляю, как мужик чуть в штаны не наложил. Косо так даже в кино никто не умеет смотреть…
– Я же просил, не перебивай, дай досказать. Ты – говорю ему – отбрось клешни свои подальше, это тебе не в соломе, в скирде ночевать. Щас соберу кодляк на Бану, и тёмную получишь по-
полной. А он отвечает:
– Что я слышу!.. никак детской пелёнкой в яичном желтке за- воняло?!.. Феноменальный, у тебя пацан расклад масти пошёл! а голова твоя козлиная рогами ещё не обзавелась, но это попра- вимо: нас на зоне не такому учили. Мы умеем и роги прилажи- вать, владеем мастерством даже зубы в заднем проходе встав- лять, чтобы то, что не успело в желудке свариться, снова задний проход смог дожевать. Врубился – ты, чмо!.. или не дошло ещё до твоего копчика?.. а то пайка на зоне скудная. Чё, ты рот и гла- за свои скривил, как параличный?!.. перед тобой бывший зека – червонец от звонка до звонка оттянул, а ты кособочишься! Ты,
смотрю, как та курва, которой на ночь обещали чулок горячей каши принести, чтобы на всю ночь хватило шмаре кайф ловить до визга в потолке. Ты зубы-то не скаль, не в психушке находим- ся. Туда чтоб попасть талант проявить надо, тебе это ещё не по- тянуть… А я потом и говорю, – попутал рамсы, не разглядел, по- следней падлой буду, извини. Мужик ничтяк оказался: до пол-
ночи угощал, показывал новенькие колоды картишек, пачек до десятка было, на юг собрался в картишки поиграть. Не помню, как и расстались. Проснулся, лежу на лавочке недалеко от дома, замёрз, как собака…
– Ганс, ты и есть собака, ты зачем ходил?!.. мужик денег хотя бы немного дал?
– Обижаешь, какие деньги?! когда он меня даром бухлом по- ил!
– А нам-то, что от этого?!.. – сказал с недовольством Иван и
вышел, с силой хлопнув дверью, на улицу.
Денег на дорогу всё-таки Костя занял у Петра Леонтьевича. За- шёл: стоя у порога, сказал причину визита. Хозяин ничего не от- ветил и пригласил к столу. Елизавета Максимовна засуетилась и вскоре накрыла на стол: горячий чай с пирожными и вазочка конфет на столе возникла. Сославшись на срочный заказ муж-
ского костюма, удалилась в соседнюю комнату, откуда вскоре послышался стук швейной машинки. Костя сидел за столом, не- много смущаясь, но в последующие минуты Пётр Леонтьевич
втянул парня в беседу. К своему новому квартиранту он проник- ся каким-то доверием, конечно, вполне не исключено, что тяго- тила старческая жизнь одиночества и не с кем пообщаться. По мере разговора за столом невольно съехал в воспоминания давно минувших дней, что Костю явно заинтересовало: слушал внимательно, попутно задавая вопросы. Чувствуя, что пора ухо- дить, Костя поднялся из-за стола, более не напоминая о прось- бе: решил, что ему отказали в благородной форме. Уже напра- вился к двери, когда Пётр Леонтьевич вдруг спохватившись,
громко его остановил:
– Да чуть н�