тонкую щепку и вдел её в железный светец. Лучина разожглась, ярко освещая лица слушателей. Василий продолжил:
– Отец Степана Разина слыл смелым донским атаманом. Правду говорят или брешут, но будто захватил он в походе у Азова молодую турчанку. Стала она его женой. У неё родилось три сына, среднего нарекли Степаном. От отца достались Степану небывалая удаль и казачье везение. Выучил он турецкий, татарский и калмыцкий языки, бают10, что и другие знает. Боевое крещение Степан получил в разбойных походах против турецких войск под Азовом. Когда ему было 33 года, он командовал отрядом казаков и ходил в большой поход с запорожцами и калмыками на крымского хана. Вернулся с богатыми трофеями11. Всё раздал казачьей бедноте. Стал Степан Разин в донском войске известным казаком.
– Каков же Степан Разин с виду-то?
– Не томи, дед!
– Говорят, широк в костях, кудри смоляные, брови как углём нарисованы!.. Глаза ястребиные, лицо в шадринках, густая стриженая борода!.. Кафтан персидский нитями золотыми прошитый, жемчугами и камнями драгоценными украшен, сабля узорчатая. Взором приманит – не отпустит, всю душу твою высмотрит, да если хитрость и лесть подметит, сверкнёт страшными глазищами да медным голосом перевернёт все твои печёнки!
– Ох, ангелы небесные, куда же ты, Пахом, Кузьму моего отсылаешь?
– Не причитай, мать! Не обижает Степан Разин бедный люд!
– Ох, ангелы небесные! Хватит страху нагонять. Спою вам потихоньку, сердце смягчится.
Изба наполнилась низким певучим голосом:
А схватились удалые да в охабочку,
Да по-мужицки они, по-деревенски же
Бьются день они, да другой денёк,
Сила силушку к земле-матушке
Пригибает низ да как травушку…
В избе стемнело. Кузьма зажёг новую лучину. Гришку одолевала дрёма; матушкин голос привычно убаюкивал. Таинственные тени замерли, ветер задувал в слюдяные окошки. Пламя колыхнулось, тени двинулись; Гришка погружался в крепкий сон. Ему казалось, что кто-то прискакал к их избе. Гришка вышел во двор и увидел на белом коне огромного богатыря с чёрной бородой в ярком кафтане с золотыми пуговицами. У богатыря из тёмных глаз сыпались искры. Он кивнул Гришке и позвал своей ручищей сесть в седло. Гришка оглянулся, а избы-то нет! Вокруг боярские дети смеются над ним: он босой и в одной рубахе стоит по колено в снегу. Тогда Гришка кинулся было к богатырю, да снег глубокий выбил его из сил. Гришка упал в сугроб и не может подняться…
Глава 7
На Нижнем Дону к середине марта лёд почти сошёл. Холодная река текла полноводно, замирая на излучинах и протоках. Сырое марево струилось над берегами, сгущалось в перелесках и растворялось в журавлином крике над бескрайними степями. Терновник уже зацвёл, но по балкам и в низинах местами лежал тяжёлый синий снег.
С правого берега – где холмы подходили к самой воде – открывался вид на широкую пойму реки, на звонко-звучные донские просторы. Туда был устремлён взор Степана Разина. Он стоял на крутом берегу в окружении молодцеватых казаков.