думаю, сэр, что они все равно не добрались бы до берега.
– Не добрались бы? – переспросил я.
– Нет, сэр. Вы видите?
Порыв ветра подхватил шхуну и заставил его быстро повернуть руль.
– Будет такая погода, – продолжал Луи, – что их скорлупке никак не удержаться на море. И счастье для них, что мы оказались тут и можем их подобрать.
Вольф Ларсен прошел на корму со шканцев, где он беседовал со спасенными мужчинами. В его походке было еще больше кошачьей упругости, чем всегда, глаза холодно блестели.
– Три смазчика, четвертый машинист, – были его первые слова. – Но мы сделаем из них матросов или, по крайней мере, гребцов для лодок. Ну, как поживает дама?
Не знаю почему, но меня словно ножом резануло, когда он упомянул о ней. Сознавая, что это глупо с моей стороны, я все же не мог отделаться от этого чувства и вместо ответа лишь пожал плечами.
Вольф Ларсен сложил губы трубочкой и насмешливо засвистал.
– Как же ее зовут? – спросил он.
– Не знаю, – ответил я. – Она спит. Очень утомлена. Но я, собственно, ждал новостей от вас. С какого они судна?
– С почтового парохода «Город Токио», – буркнул Ларсен. – Шел из Фриско в Иокогаму. Разбит этим тайфуном. Старая калоша. Издырявилась, как решето. Их носило в лодке четыре дня… Так вы не знаете, кто она такая? Девушка, замужняя или вдова? Ну ладно, ладно.
Он шутливо покачал головой и посмотрел на меня смеющимися глазами.
– Не предполагаете ли вы… – начал я. У меня на кончике языка вертелся вопрос о том, намерен ли он доставить спасенных в Иокогаму.
– Что я предполагаю? – спросил он.
– Что вы предполагаете сделать с Личем и Джонсоном?
Он покачал головой.
– Право не знаю, Горб. Видите ли, с этим новым прибавлением к экипажу мне, пожалуй, достаточно людей.
– А с них, пожалуй, достаточно этих попыток к бегству, – заметил я. – Почему бы вам не изменить обращение с ними? Возьмите их на борт и обойдитесь с ними мягко. Если они провинились, то они были доведены до этого.
– Мною?
– Да, вами, – твердо ответил я. – И я предупреждаю вас, Вольф Ларсен, что я могу забыть любовь к собственной жизни ради желания убить вас, если вы будете истязать этих несчастных.
– Браво! – вскричал он. – Я горжусь вами, Горб! Наконец-то вы становитесь настоящим человеком! Теперь вы личность. На ваше несчастье, вам всегда жилось очень легко, но теперь вы развиваетесь, и это нравится мне в вас.
Его голос и выражение лица изменились. Он серьезно смотрел на меня.
– Вы верите в обещания? – спросил он. – Священны ли они для вас?
– Конечно, – ответил я.
– В таком случае предлагаю вам договор, – продолжал этот хитрый актер. – Если я обещаю вам и пальцем не тронуть ни Джонсона, ни Лича, то обещаете ли вы в свою очередь не покушаться на мою жизнь? О, не думайте, что я боюсь вас! Я вас не боюсь! – поспешил он добавить.
Я не верил своим ушам. Что нашло на этого