собирали по крохам своё хозяйство. Родились, росли и крепли дети, семья становилась на ноги. Земли было вдоволь, работы для сильных рук непочатый край! Трудились взахлёб, упиваясь плодами своего труда.
Вот перед глазами Ефима Никитовича первые дни на этой земле.
Сели вокруг скатерти прямо на земле. Помолились, достали жёсткие сухари, налили в глиняную большую чашку варева, кипевшего в ведре на треноге. И стали не торопясь пережёвывать.
Отец, Никита Тарасович, сказал:
– Всё, дети мои! Приехали! Вот здесь и начнём строить своё гнездо!
Опираясь на плечи своих крепких сыновей, Ефима и Егора, встал, утёрся рушником. Взял топор, затесал, вбил в землю кол и сказал:
– Вот тут поставим хату!
И началась трудная, суровая, подчас смертельно опасная жизнь.
Глава V
На неокрепшие хозяйства не редко нападали банды кочевников кара-киргизов.39 Грабили, угоняли скот, поджигали хлеба и стога сена.
Но мужественные переселенцы боролись за свою жизнь, отстаивали своё добро. И выстояли! Упорным трудом приумножая своё богатство.
Исправно платили в царскую казну налоги. Достойно служили Царю и Отечеству! Не жалея живота своего защищали рубежи своей Родины.
Так в 1914 году русских мужчин призвали на Первую мировую войну, на германский фронт.
И вот когда после призыва на войну остались одни бабы, старики и дети, киргизы затеяли кровавую бойню.
Началось восстание 4 июля 1916 года в Ходженте Самаркандской области.40
Вскоре оно охватило все Среднеазиатские владения Российской империи, в том числе Семиречье Средней Азии.
Восставшие жгли хутора, сёла и убивали семьи русских переселенцев крестьян, казаков, рабочих.
Но наиболее кровавым, бессмысленным по своей жестокости, восстание проходило на территории современной Киргизии! Именно поэтому оно вошло в историю, как Киргизский бунт!
Собравшись в многочисленные разрозненные банды, киргизы шли одновременно по северному и южному побережью Иссык-Куля.
Это был август 1916 года, когда в разгаре была уборочная страда.
Загорелись поля пшеницы, задымили стога сена. Побежали с полей славянские женщины и дети, забрызганные собственной кровью. Их нагоняли на лошадях, кололи пиками. Озверевшие всадники поддевали детей, поднимая на пиках вверх. Хватали женщин и девочек, насиловали и если не убивали, то уводили с собой в плен. Насиловали даже старух! Забирали всё, что только можно увезти, угоняли скот, а оставшееся добро сжигали!
В селениях кругом лежали тела растерзанных варварами славян. Смрад разлагающихся тел, топот коней и захваченного скота, крики захваченных женщин и детей, стоны умирающих, с содранной кожей стариков. Бумага не вытерпит, если описать все зверства, чинимые обезумевшими варварами.
И вот все сёла побережья Иссык-Куля разграблены и сожжены, население перебито. Оставшиеся в живых молодые женщины и девочки уведены в плен.