люди, верно? – произнес мистер Краучбек. – Дженифер ты завтра увидишь. На редкость воспитанная девочка.
Столики старых постояльцев располагались у стен, новичков посадили в середине. Словно нарочно, чтобы обслуживать их быстрее, подумал Гай. Согласно давнему уговору, мистеру Краучбеку дозволялось держать в гостиничном погребе свое собственное вино. На их с Гаем столике уже стояли бургундское и портвейн. Ужин из пяти блюд оказался куда лучше, чем ожидал Гай.
– Молодцы Катберты – такой наплыв гостей, а они марку держат. Вот бы и везде так было. Конечно, приходится ждать перемены блюда, но все равно, ужин достойный, и это целиком и полностью их заслуга. Мне только одно не по душе – Катберты просили не приводить Феликса в столовую. С другой стороны, их можно понять: Феликс – крупный пес.
Вместе с пудингом официант поставил на стол тарелку собачьей еды. Мистер Краучбек собственною вилкой проверил, чем нынче кормят его пса.
– Вполне, вполне, – прокомментировал он. – Большое спасибо. Гай, ты не против, если я на минутку поднимусь в номер? Феликс привык питаться именно в это время. Пей пока портвейн. Я мигом.
Мистер Краучбек с тарелкой прошел к себе в гостиную, которой на одну ночь предстояло превратиться в Гаеву спальню, и действительно очень скоро вернулся.
– Мы, Гай, попозже с Феликсом погуляем, часов в десять. Тиккериджи, кстати, уже поели. Вчера и позавчера мы после ужина вместе пили портвейн. Сегодня они стесняются подойти, наверно из-за тебя. Не против, если я их позову?
Тиккериджи были приглашены.
– Прекрасное вино, сэр.
– Да, неплохое. Из Лондона присылают.
– Хорошо бы вы как-нибудь к нам заглянули. Для гостей мы приберегаем отличнейший портвейн. И вы тоже приходите. – Последнее замечание относилось к Гаю.
– Мой сын, несмотря на то что давно не юноша, предпринимает отчаянные попытки поступить на военную службу.
– Вот как? Вам приключений хочется?
– Я бы не стал называть войну приключением.
И Гай, криво усмехаясь, поведал о разочарованиях и отказах, пережитых им за последние две недели.
Майора Тиккериджа несколько озадачила Гаева самоирония – он привык к иным оттенкам.
– Послушайте, так вы это серьезно? – переспросил майор Тиккеридж.
– Видимо, в шутку обратить не удалось. Да, серьезно. К сожалению, – отвечал Гай.
– Потому что, если вам правда хочется в армию, можете поступить в наш полк.
– Да? А меня уже всюду забраковали. Я до того дошел, что хотел в министерстве иностранных дел подвизаться.
Майор Тиккеридж выказал глубочайшее участие.
– По-моему, Министерство иностранных дел – последнее дело. Хм, каламбурчик получился. Так вот, о чем бишь я. Если вы правда хотите в действующую армию, я могу это устроить. Мы, алебардщики, не обязаны общим правилам подчиняться. В частности, Хор-Белиша[8] со своими идейками на тему «начинать надо с рядового» нам не указ. Мы свою бригаду формируем – войдут и кадровые военные, и приписные,